В последнее время Шустиков занял особое место в жизни Костяшкина. Это был не просто приятель в беде, спутник в развлечениях, советчик. Костяшкин и не пытался с ним быть на равной ноге. Никто не объяснял Костяшкину смысл жизни так коротко и просто, как новый приятель. По словам Шустикова, все умные люди были ловчилы. На каждой золотой коронке он наживал полграмма, а то и грамм золота. У него была дача, обставленная мебелью красного дерева, и каждый год он ездил в Сочи. Дядя был восхитительный ловчила. Учителя, говорил Шустиков, также ловчилы. Они только стараются «зашибить деньгу». По крайней мере, умным. Сам Шустиков собирался «халтурить и не попадаться» и приманивал Костяшкина такой же будущностью. Сейчас в гостях у Ксении Николаевны Костяшкин впервые усомнился — правда, слегка, самую чуточку, — в том, что говорил ему Алексей. Не похоже было, чтоб Ксения Николаевна «зашибала деньгу». Слишком скромным, даже скудным было убранство её комнаты. И она, несомненно, умная, Ксения Николаевна, а вот… Не старалась, что ли, как Алёшкин дядя, нажить побольше добра? Костяшкин даже спросил для проверки (может, он не всё видел, что-то от него утаено): — У вас только одна эта комната? Ксения Николаевна удивилась: — Конечно. (Я одна — зачем же мне больше? А ты почему спросил? Он не мог ответить почему. Но, чтобы вывернуться, сказал, указывая на фотографии в простенке: — Я думал, вы с сыном… Ксения Николаевна взглянула на фотографии, и лицо её на мгновение стало каким-то отрешённым и беззащитным. Но сейчас же это выражение сменилось спокойным, чуть отчуждённым. — Мой сын убит в сорок третьем году, — сказала Ксения Николаевна. — Ему было семнадцать лет. А в пятнадцать он ушёл в народное ополчение: сумел упросить. Она опустила глаза. «Сын у неё не был шкурой. Сын был орёл. Сумел упросить… А Шустиков всё же брехун: «Умные зашибают деньгу, на остальное плюют». — Вам, может, нужно чего сделать? — спросил Костяшкин, скрадывая деликатность своего вопроса отрывистым тоном и всё-таки стесняясь этой деликатности. — Сделать? Да что же сделать?.. Если б ты оказался умельцем, может, штепсель мне переставил бы к изголовью. Но в электротехнике Костяшкин смыслил мало, о чём и Вот Стакин умеет, — сказал он, — для него это пустяк сущий. — Ну хорошо, — сказала Ксения Николаевна, — это и вообще пустяк; который внимания не стоит. Слушай, я хочу, чтоб ты понял очень важную вещь! Голос Ксении Николаевны стал подчёркнуто серьёзным. «Неужели выпытывать что-нибудь будет?» — мелькнуло в голове у Костяшкина. Но она ни о чём не стала его спрашивать. — Может быть, ты уже и сообразил это сам, но, может быть, и нелишне сказать тебе вот что… — Ксения Николаевна остановилась в затруднении, потянула к себе газету, взяла толстый синий карандаш (им она, вероятно, подчёркивала в ученических тетрадях ошибки и ставила отметки) и провела на белой полосе вверху газеты прямую линию. — В твоём возрасте человек часто находится на развилке дорог. Он выбирает не только будущую профессию, не только определяет своё призвание — к чему стремиться, но и ещё одно — каким путём идти. — Ксения Николаевна провела вторую линию, перпендикулярную первой. — Есть путь честный. Есть путь недостойный. Тех, кто идёт по этим разным путям, — Ксения Николаевна прикоснулась графитом к перпендикулярным линиям, — разделяет пропасть, которая ширится очень быстро. Костяшкин смотрел на синие линии. Продолжаясь в пространстве, они бесконечно удалялись одна от другой. На уроке геометрии это было ему совершенно безразлично. Сейчас это странным образом касалось его, поистине к его жизни относился небрежный чертёжик… — Если человек ушёл по дурной дороге недалеко, то может несколькими прыжками, что ли, вернуться на честный путь.И вот сейчас, стоит тебе захотеть, ты можешь на него вернуться очень быстро… Но с какого-то момента это будет поздно сделать. (63)И тогда возвращение займёт годы. Ксения Николаевна обращается к нему теперь напрямик. Некто из геометрии, че-ловек вообще исчезли, учительница сказала просто: ты… Хотя Костяшкин с самого начала понимал, что о нём, о его судьбе идёт речь, но всё-таки залился краской. Он предпочёл бы говорить о себе в третьем лице. Он тогда решился бы спросить — будто из праздного любопытства, — как это можно вернуться на честный путь очень быстро… — Сейчас от тебя для этого требуются только желание и воля. Костяшкин спохватывается: влип! Надо отпираться: «Я ничего не сделал, Ксения Николаевна…». Но он говорит совсем другое. — Думаете — стоит захотеть?..
Спускаются навстречу пароходы и баржи, но их ещё мало. Ползут плоты, но скупо. Довольно часто попадаются буксиры с огромными железными наливными баржами, низко стоящими в воде. Это госпароходство тянет нефтяные грузы «Азнефти» . (М. Кольцов) . Наиболее часто используется последовательный, или цепной связи предложений. Вокруг города по низким пологим холмам раскинулись леса, могучие, нетронутые. В лесах попадались большие луговины и глухие озёра с огромными старыми соснами по берегам. Сосны всё время тихонько шумели. (Ю. Казаков)
Всходит глаг