Наконец-то настали долгожданные зимние каникулы. Как только нас отпустили из школы на праздники, Серёжа в тот же день уехал к своей маме в Москву. А мы с увлечением занялись подготовкой к ёлке. По вечерам мы с мамой доставали со шкафа из передней запылённые картонные коробки из-под старых шляп, стирали сырой тряпкой с них пыль и открывали крышки.Из коробок весело выглядывал какой-то особый мир — мир праздников. Тускло поблёскивали перепутанные между собой серебряные и золотые нити «дождя», ёлочной канители. Будто сказочные расписные яблоки, лежали укутанные в вату разноцветные стеклянные шары.А как хороши были ватные зайчики, белки, мишки!.. Как празднично сверкали усыпанные блёстками звёзды! И всё это было забрызгано жёлтыми застывшими капельками воска от свечей. И вся вата, как снег в лесу, усыпана сухой еловой хвоей.Мы бережно вынимали каждую вещицу и проверяли: в порядке ли нитяная петля, за которую игрушку надо будет прицепить к сучку ёлки. Где нужно, привязывали новые петли. Потом мама доставала стеклянные разноцветные бусы. Добрая половина их оказывалась побитой. Но это нас ничуть не смущало. Такова уж судьба этих бус — ежегодно биться, да так и висеть на ёлке разбитыми, похожими на раскрытые ракушки с серебряной сердцевиной.— Блестят, и хорошо, — говорила мама, откладывая бусы в сторону.Наконец с самого дна коробки появился большой ватный дед-мороз. Вид у него был сильно помятый будто заспанный. И неудивительно — попробуй-ка проспи в темноте на шкафу целый год, от елки до ёлки.Мама бережно поправила на дедушке шапку, мешок с игрушками, который он нёс за спиной, немножко выправила голову, сильно склонившуюся на один бок от долгого лежания. Стряхнула со старика иголки. И дед-мороз снова стал «как молодой», готовый занять своё законное место под ёлкой.Очень весело было перебирать старые ёлочные украшения, но ещё веселее делать новые. Каждый год мы с мамой клеили из золотой и серебряной бумаги длинные блестящие цепи и маленькие корзиночки, В каждую корзиночку клалась конфета. И до чего же вкусны оказывались потом эти конфеты с ёлки, немного подсохшие
Ка мне ее» . Пугачев выпил рюмку и сказал ему, указав на меня: «Попотчуй и его благородие» . Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если уж не в Петербург? «Молчи, хрыч! — отвечал я ему, запинаясь, — ты, верно, пьян, пошел спать.. . и уложи меня» . — Время ненадежно: ветер слегка подымается; вишь, как он сметает порошу. — Что ж за беда! (Капитанская дочка) 1. Определённо-личные. (Спешу, между прочим, уведомить тебя,что приехал чиновник с предписанием осмотреть всю губернию и особенно ваш уезд Советую тебе взять предосторожность, так как он может приехать всякий час...)2.Неопределённо-личные (До сих пор, благодарение Богу, подбирались к другим городам...Эк, куда хватили!)3. Безличные. (Кроме того, дурно, что у вас в присутствии...Это тоже нехорошо. С тех пор от него отдаёт немножко водкою))4. Назывные. (Человек простой: если умрёт, так умрёт...Пожар, ей Богу...) (ревизор)
Однажды, мы с дядей гуляли по лесу. Деревья, свежий воздух, все зелено кругом и слышны птичьи голоса. Они задорно пели забавную песенку. Но вдруг, в траве, мы увидели маленького птенчика. - Что это за птичка? - спросил я дядю. - Это маленький дрозд, который видимо выпал из гнезда. - ответил дядя. - Ему нужно поднять его обратно к гнездышку. Мой дядя осторожно взял птенца в руки и вернул домой. Я со своим дядей, очень счастливый и довольный благородиям почтупком своего дядюшки, пошёл домой. Так, мы Маленького Дрозда!
Наконец-то настали долгожданные зимние каникулы. Как только нас отпустили из школы на праздники, Серёжа в тот же день уехал к своей маме в Москву. А мы с увлечением занялись подготовкой к ёлке. По вечерам мы с мамой доставали со шкафа из передней запылённые картонные коробки из-под старых шляп, стирали сырой тряпкой с них пыль и открывали крышки.Из коробок весело выглядывал какой-то особый мир — мир праздников. Тускло поблёскивали перепутанные между собой серебряные и золотые нити «дождя», ёлочной канители. Будто сказочные расписные яблоки, лежали укутанные в вату разноцветные стеклянные шары.А как хороши были ватные зайчики, белки, мишки!.. Как празднично сверкали усыпанные блёстками звёзды! И всё это было забрызгано жёлтыми застывшими капельками воска от свечей. И вся вата, как снег в лесу, усыпана сухой еловой хвоей.Мы бережно вынимали каждую вещицу и проверяли: в порядке ли нитяная петля, за которую игрушку надо будет прицепить к сучку ёлки. Где нужно, привязывали новые петли. Потом мама доставала стеклянные разноцветные бусы. Добрая половина их оказывалась побитой. Но это нас ничуть не смущало. Такова уж судьба этих бус — ежегодно биться, да так и висеть на ёлке разбитыми, похожими на раскрытые ракушки с серебряной сердцевиной.— Блестят, и хорошо, — говорила мама, откладывая бусы в сторону.Наконец с самого дна коробки появился большой ватный дед-мороз. Вид у него был сильно помятый будто заспанный. И неудивительно — попробуй-ка проспи в темноте на шкафу целый год, от елки до ёлки.Мама бережно поправила на дедушке шапку, мешок с игрушками, который он нёс за спиной, немножко выправила голову, сильно склонившуюся на один бок от долгого лежания. Стряхнула со старика иголки. И дед-мороз снова стал «как молодой», готовый занять своё законное место под ёлкой.Очень весело было перебирать старые ёлочные украшения, но ещё веселее делать новые. Каждый год мы с мамой клеили из золотой и серебряной бумаги длинные блестящие цепи и маленькие корзиночки, В каждую корзиночку клалась конфета. И до чего же вкусны оказывались потом эти конфеты с ёлки, немного подсохшие
пахнущие хвоей, куда вкуснее свежих, из магазина.