Привет я (пишешь своё имя). И сегодня я расскажу вам о себе. Мой характер( пиши характер свой) У меня есть друзья. Мы с ними часто гуляем. нам очень весело.
Каждый год девятого мая москвичи идут к Вечному огню поклониться Могиле Hеизвестного Солдата.Кажется, что он был всегда. Вечный огонь горит уже почти полвека. Однако мало кто уже помнит о людях, создавших этот мемориал.В декабре 1966 года Москва готовилась торжественно отметить 25-летие обороны Москвы. Особенно торжественно годовщину победы над фашистами стали отмечать только с 1965 года, когда Москве было присвоено звание города-героя, и 9 мая официально стал нерабочим днем. Собственно, тогда и родилась идея создать памятник простым солдатам, погибшим за Москву. Но со временем стало понятно, что памятник должен быть не московским, а всенародным. Таким мог быть только памятник Hеизвестному Солдату. В то время первым секретарем Московского горкома партии был Hиколай Григорьевич Егорычев. Человек, сыгравший заметную роль в политике, в том числе в драматической ситуации снятия Хрущева и избрания Брежнева на пост генсека.Как-то в начале 1966 года Hиколаю Егорычеву позвонил Алексей Hиколаевич Косыгин и говорит: "Был я недавно в Польше, возлагал венок на Могилу Hеизвестного Солдата. Почему в Москве такого памятника нет?" — "Да, отвечает Егорычев, — мы сейчас как раз об этом думаем". И рассказал о своих планах. Косыгину идея понравилась. Когда работа над проектом закончилась, Егорычев принес эскизы "премьеру". Однако надо было ознакомить с проектом и Брежнева. А он в это время куда-то уехал, поэтому Егорычев пошел в ЦК к Михаилу Суслову, показал эскизы.Тот тоже проект одобрил. Вскоре в Москву вернулся Брежнев. Принял московского руководителя весьма холодно. Видимо, ему стало известно, что Косыгину и Суслову Егорычев доложил обо всем раньше. Брежнев начал размышлять, а стоит ли вообще сооружать такой мемориал. В то время в воздухе уже витала затея придать исключительность боям на Малой Земле. К тому же, как рассказывал мне Hиколай Григорьевич: "Леонид Ильич прекрасно понимал, что открытие памятника, близкого сердцу каждого человека, укрепит мой личный авторитет. А это Брежневу не нравилось еще больше". Впрочем, кроме вопроса "борьбы авторитетов" возникли и другие, чисто практические проблемы. И главная из них — место для памятника. Брежнев уперся: "Александровский сад мне не нравится. Поищите другое место". Раза два или три Егорычев возвращался в разговорах с Генеральным к этому вопросу. Все безрезультатно.Егорычев настаивал на месте в Александровском саду, у древней Кремлевской стены. Тогда это было неухоженное место, с чахлым газоном, сама стена требовала реставрации.
