Ингредиенты для "Французкая пицца"
Масло растительное — 1 ст. л.
Перец душистый (начинка)
Лук зеленый (начинка) — 100 г
Сыр твердый (начинка) — 120 г
Сметана (жирная, начинка) — 250 г
Яйцо (начинка) — 5 шт
Ветчина (начинка) — 200 г
Вода (охлаждённая, тесто) — 8 ст. л.
Соль ( 1/2 ч.л. тесто)
Мука (тесто) — 80 г
Хлопья овсяные (ТМ "Мистраль" тесто) — 120 г
Масло сливочное (охлажденное тесто) — 100 г
1. При кофемолки измельчить овсяные хлопья.
Смешать их с мукой и солью. Сливочное масло нарезать небольшими кусочками, добавить к муке. Влить воду и быстро замесить гладкое тесто.
Тесто на 30 минут убрать в холодильник.
2. Готовим начинку. Ветчину нарезать тонкой соломкой. Зеленый лук кольцами (немного оставить для украшения). Быстро обжарить ветчину с луком нарастительном масле.
3. Взбить яйца, сметану и перец, затем добавить сыр натёртый на крупной тёрке.
4. Тесто раскатать лепёшкой и выложить её в смазаннуюсливочным маслом круглую форму (диаметр 26 см). Сделать бортики 3-4 см высотой.
5. Выкладываем ветчину с луком.
заливаем яично-сырной смесью и украшаем сверху оставшимся луком.
6. Французскую пиццу выпекать в предварительно нагретом до 200гр духовом шкафу 30 минут.
Если пицца слишком рано начнёт подрумяниваться, за 10 минут до окончания выпекания накрыть её пергаментом.
Пиццу подать к столу горячей.
Вам много говорят про воспитание ваше, а вот какое-нибудь этакое прекрасное святое воспоминание, сохранённое с детства, может быть, самое лучшее воспоминание и есть. Он призывает мальчиков помнить вот эту минуту, когда они чувствовали себя хорошими. Потому что это воспоминание всегда будет им, как бы жизнь ни ожесточила, ни озлобила их. Алёша Карамазов считает, что одно такое воспоминание может удержать человека от дурного. При этом Алёша ничего не требует, ничего не проповедует, значит, и спорить в этом смысле с ним не о чем; высмеивать его уверенность сколько угодно, занятие соблазнительное для некоторых умов и легкое, поскольку Алёша пользуется тут выражениями беззащитно-высокими, торжественными, умилёнными, всё так, но совершает он при всём при этом великое с точки зрения педагогики дело – он душевную, возвышенную минуту называет, очерчивает, выделяет, закрепляет в памяти, превращает для мальчиков в воспоминание. И не в воспоминание о чём-то приятном, а в нравственно-сформулированное, определенное напоминание: вот каким ты был прекрасным... Нет, не может такое доброе воспоминание идти во вред, лучше бы иметь его, чем перебирать в своем лишь запреты, стыд, раскаяние. То счастье и удовлетворение собой, о котором говорил Достоевский, оно обязывает душу. Оно возбуждает ощущение счастья от хорошего поступка во имя людей или отдельного человека, и это ощущение хочется повторить, оно придает силы, наполняет смыслом жизнь и именно обязывает душу. Для меня, человека, не сведущего в педагогике, это было открытием. И я стал проверять его, прикладывая к своей жизни и к жизни близких людей. Мне приходили на ум и другие люди, которые умудрялись, несмотря на все удары жизни, оставаться человечными, стойкими в своей доброте. Больше, чем других, настигали их разочарования, обиды, несправедливости. И всё же они не поддавались злобе, цинизму, унынию. Что им, что поддерживало их дух? Что обязывало их душу сохранять доброту, когда казалось это так невыгодно, когда все было против? Я никогда до конца не мог разобраться в том, как это происходит. И вот теперь я стал думать, что, может, им какое-то воспоминание, принесённое из детства? Может, они посещали своё детство, и оно прибавляло им силы? Может, там хранятся наши запасы безошибочной любви, доброты, радости, веры в будущее?
