синее небо. птицы щебечут. твердая скамейка… так стоп! я удивился и резко поднялся. в округе я, николай васильевич, увидел знакомые мне цветочные поляны. было свежо и хоть я и замерз, но из-за такого “доброго утра” я был бодр как никогда. проходящие люди с отвращением смотрели на меня. похоже, они приняли меня за бездомного. в голове крутились одни лишь вопросы: “как? ”, “когда? ”, “кто? ”. встав со скамейки, я поразмыслил и понял, как вернуться домой. идя в одной пижаме в полдень по оживленному питербургу, я не мог не ловить взгляды удивленных прохожих. все были одеты относительно тепло для позднего апреля. пальто, кожаные сапоги, перчатки и обязательный зонтик у каждой удивленной мне души. придя домой, первым делом я подумал – “а может стоит обратиться к врачу? ”, но чуть погодя я решил поразмыслить: “а каким образом я оказался на той скамейке? ”. сидя на старом, добром кресле, держа в руке чашку горячего чая, я сидел и размышлял. и вот уже три часа на часах, чашка пуста, как, впрочем, и моя голова. я не мог думать ни о чем, кроме этого происшествия и оно не давало мне покоя. где-то без пятнадцати пять я все-таки нашел силы встать и сел за работу, ведь “мертвые души” не дописаны и писание не терпит отлагательств. шло время. я почти дописал 3-тий том поэмы, как вдруг резкая серия из 3-ех стуков по моей деревянной двери. голос из-за двери дал мне понять, что за дверью стоит доблестный служитель закона и страстно желает встречи со мной. отворив дверь, никита степанович, как я узнал позже, попросил войти. я не стал отказывать и через пару минут мы сидели за большим гостинным столом, попивая черный чай без сахара. “александр николаевич желает знать, как проходят дела с писаниями вашими.” - громко пробормотал никита. по его суровому взгляду я понял, что это необычная беседа совсем не беседа. допрос! хотя какой допрос. что он хочет? в голове крутились самые разные мысли. “прекрасно.” – бодро ответил я. “это хорошо. но я пришел не за причинами для вашей смерти. в понедельник, 26 апреля, мне поступило сообщение о том, что в самом александровском саду на скамьях спят бездомные”. я удивился – “это что же такое? это в садах самого александра нельзя уже и дремать? ”
допиши сам. я ща усну.
Язык – это, прежде всего, средство общения. Без языка нет взаимопонимания. Поэтому наш язык является лучшим средством для установления дружбы и согласия. Кое-кто, может быть, и не согласится с этим утверждением, возразив, что кроме языка для установления дружбы, взаимопонимания необходимо многое другое. Да, это так. И все же…
Давайте представим ситуацию, что люди разучились разговаривать. Нет языка, и для выражения мыслей, чувств, желаний остались только жесты и мимика. Попытайтесь с жестов передать такое понятие, как мировоззрение, человечество. Попытайтесь рассказать собеседнику, как прекрасен окружающий мир, как хорошо в этом мире, когда рядом близкие друзья.
Можно жестами показать все это. Но язык не только рассказать. С языка мы передаем состояние окружающей нас действительности в определенный момент времени. Я увидела однажды хрустальные деревья. Это было зимним утром. Невысокие деревца были покрыты льдом. Каждая веточка, каждый изгиб, сверкал в лучах солнца, как сверкает и переливается всеми гранями хрустальный бокал. Неповторимое зрелище! А можно ли все это передать без слов? Думаю, что нет.
То же самое можно сказать и о взаимоотношениях человека. Только словами можно выразить, насколько вам дорог человек, что значит для вас его присутствие рядом.
Только слова могут передать глубину переживаний. Поэтому язык – действительно, самый лучший посредник для установления самой крепкой дружбы между людьми, мира и согласия в доме.