так как пете не хватало на многое денег он подумал и сказал "тому кто собрал больше" коля с удевлением посмотрел на петю бригадир сказал "значит ты собрал больше" петя на то ответил "да поютому " коля перебил петю и сказал "но я тоже собирал так будет не частно давай по ровну" так как это все происходило вечером бригадир оставил денгь и сказал "ну мальчики я пошел разделите деньги сами" оставил деньги и ушел в Пеия с Колей еще долго спорили . Время было за полночь когда петя не выдержал и сказал "я собирал больше это значит я возьму больше денег да что же ты друг такой что даже неможешь прищнать что собрал прчти все я один друзья так непоступают ты мне больше не дру" коля отпустил глаза и зделал глубокий вдох сказав пете "ладно забирай все деньги они мне не нужны и если ты так хочешь мы больше не друзья " коля ушел домой и петя тоже неделя с тез пор как они общались петю мучала совесть и он пришел к коле позвал его коля вышел и сказал "зачем пришел?" петя долго извинялся перед колей и тот его простил петя оьдал половину денег лругу со словами "если из за этих денег мы ругаемся то они мне не нужны пусть у меня не будет комптера или чегото еще за то у меня будет лучший друг "
...Петя задумался. Ему очень хотелось улучшить свой компьютер, да и к тому же он собрал больше клубники, чем Коля. Он уже хотел сказать:"Платите каждому сколько положено", но тут он вспомнил про то, как много раз Коля ему как он его всегда выручал, ну и про то, что он немного уступает ему в выносливости. Да и к тому же, друг он ему, или кто? Поэтому со спокойной совестью он произнес: "Давайте поровну!" Бригадир улыбнулся, а про себя подумал: "Побольше бы таких работников, друзей и людей в этой жизни."
Именно Илья Муромец чаще других богатырей выступает как отважный и сознающий свой долг страж родной земли. Он чаще других стоит на заставе богатырской, чаще других вступает в бой с врагами, одерживая победу. Образ заставы ярко отражает объединение сынов Руси для борьбы с врагом, тема же стольного Киева - народное представление о единой и непобедимой Киевской Руси.
Лучшее свидетельство огромной популярности образа Ильи Муромца – количество былин и былинных сюжетов о нем. Ведь даже о Василии Буслаеве – фигуре весьма колоритной – известно всего два сюжета. Существуют сотни записей былин о Ставре, Дюке, Чуриле, Садко, Соловье Будимировиче, но оригинальных сюжетов о каждом из них один-два – не более, в то время как об Илье Муромце можно назвать более десяти, не говоря уже о вариантах, которые, собранные вместе, вполне могут составить подлинную Илиаду русского эпоса.
Именно этому образу суждено было стать центральным в русском эпосе, воплотить в себе лучшие идеалы и чаяния народа, его понятия о добре и зле, о верности родной земле, о богатырской удали и чести. Никто из богатырей – ни Добрыня Никитич, ни тем более Алеша Попович – не может сравниться в этом отношении с Ильей Муромцем.
«Спокойное величие древнего эпоса дышит во всех рассказах, и лицо Ильи Муромца выражается, может быть, полнее, чем во всех других, уже известных сказках», – писал А. С. Хомяков в предисловии к первой публикации былин из собрания П. В. Киреевского (Московский сборник, 1852), когда былины еще считались сказками. А в 1860 году в первом выпуске Песен, собранных П. В. Киреевским, была опубликована «Заметка о значении Ильи Муромца» К. С. Аксакова, с которой, по сути, и начинаются попытки осмысления этого образа. Константин Аксаков первым обратил внимание, что образ Ильи Муромца является своеобразным рубежом, отделяющим две эпохи в развитии русского эпоса. «Илья Муромец, – подчеркивал он, – не принадлежит к титаническ