В июне в венгерской степи,земля трескается и дорого обращается в реку,в которой вместо воды,волнуется серая пыль. Ветер горяч и сушит кожу. В воздухе тишина от утра до вечера. Тишина эта наводит на путника тоску. Одни только всему свету известные роскошные венгерские сады,и виноградники не блекнут, не желтеют, и не сохнут под жгучими лучами степного солнца.Они разбросанные рукою культурного человека по сторонам многочисленных рек и речек от ранней весны,до средины осени щеголяют своею зеленью,манят к себе прохожего,и служат убежищем всего живого бегущего от солнца. В них
царят тень,прохлада и чудный воздух.
Цвибуш и Илька пошли по длинной аллее. Эта аллея была кратчайшее расстояние между калиткой,выходящей в степь,и калиткой, глядящей в графский сад . Она пересекала сад на две равные части. Конец её пропадал и сливался с зелёной далью. Солнце не касалось её. Она была шириною не более сажени,а деревья,стоящие по её сторонам посылали свои ветви на встречу друг другу. Это был туннель устроенный природой из масличных дубовых,липовых и ольховых ветвей.
В июне в венгерской степи,земля трескается и дорого обращается в реку,в которой вместо воды,волнуется серая пыль. Ветер горяч и сушит кожу. В воздухе тишина от утра до вечера. Тишина эта наводит на путника тоску. Одни только всему свету известные роскошные венгерские сады,и виноградники не блекнут, не желтеют, и не сохнут под жгучими лучами степного солнца.Они разбросанные рукою культурного человека по сторонам многочисленных рек и речек от ранней весны,до средины осени щеголяют своею зеленью,манят к себе прохожего,и служат убежищем всего живого бегущего от солнца. В них
царят тень,прохлада и чудный воздух.
Цвибуш и Илька пошли по длинной аллее. Эта аллея была кратчайшее расстояние между калиткой,выходящей в степь,и калиткой, глядящей в графский сад . Она пересекала сад на две равные части. Конец её пропадал и сливался с зелёной далью. Солнце не касалось её. Она была шириною не более сажени,а деревья,стоящие по её сторонам посылали свои ветви на встречу друг другу. Это был туннель устроенный природой из масличных дубовых,липовых и ольховых ветвей.
Под руководством Ивана Федорова в 1564 году была издана первая книга московского Печатного двора – «Апостол». В «Апостоле» первопечатник постарался сохранить стиль и вид рукописных книг: шрифт был похож на рукописное письмо, а первая заглавная буква каждой главы выделялась красным цветом. Работники типографии трудились над ней почти год.
По второй книге Ивана Федорова, изданной на территории российского государства год спустя и называвшейся «Часовник», впоследствии в течение многих лет детей учили грамоте и письму