Каждый день, утром, подходя к окну чтобы уточнить погоду, я не замечала ничего кроме обычного, успевшего надоесть уже тысячу раз, пейзажа спального района. Все одинаковое, никаких изменений, никакого новшества.
Пасмурно или солнечно, тихо или ветрено, все равно на улице гуляют одни и те же дети, под окном припаркованы те же машины, а лавочки занимают наши бабушки-соседки. Но как-то мне пришлось отлучиться и покинуть свою квартиру, свой город на некоторое время. Тоска и уныние – обыкновенные сопутствующие чувства поездок в другие места.
Дела все решила, билет обратно купила, и на вокзале сидя уже поняла, как же я скучаю по своему родному прозаичному месту, своему дворику. Думала, это пройдет, как только увижу серость и обыденность. Но случилось совсем иначе.
Вернувшись домой, захотелось ценить каждый уголок пространства, которое я вижу, подходя к окну, вглядываюсь в каждого малыша, забавно разгребающего кучи песка в песочнице, ловлю каждое слово бабушек, так мило обсуждающих свои надуманные проблемы, впитываю весь спектр красок, открывающихся моему взгляду.
Оказывается, можно видеть такое множество интересных мелких деталей, которые в суете и унынии мы не видим, не хотим видеть или просто не замечаем. Наверное, иногда стоит сменить обстановку, соскучиться по родному месту, чтобы потом отыскать столько нового и удивительного за свои окном, в которое мы смотрим по несколько раз за день и не замечаем таких элементарных вещей как новая горка во дворе для детишек. Ее, оказывается, давно уже подвезли, и малышам она успела надоесть. А еще подъезды отреставрировали и перекрасили в более светлый песочный цвет.
Я бы и не заметила этого, если бы не старая надпись из на стене, которой сегодня утром не оказалось на месте. Еще за окном вижу природу. Да, она тут есть. Эти деревья мы еще посадили всем домом, когда заселялись сюда.
Как давно, кажется, это было, а воспоминания чисты, а деревья молоды. Прямо сейчас, стоя у окна, хочу выбежать во двор и почувствовать то, что меня окружает, порадоваться своей маленькой родине, совсем маленькой, своему дворику, в который так приятно вернуться и увидеть что-то новое в привычном старом
Бульба повёл сыновей своих в светлицу, откуда проворно выбежали две красивые девки-прислужницы. Светлица была убрана во вкусе времени, о котором живые намёки остались только в песнях да народных думах, уже не поющихся более на Украине бородатыми старцами-слепцами во вкусе того бранного, трудного времени, когда начали разогреваться схватки и битвы на Украине. Всё было чисто вымазано цветной глиной. На стенах сабли, нагайки, сетки для птиц, невода и ружья, хитро обделенный рог для поруху, золотая уздечка на коня и путы с серебряными бляхами. Окна были маленькие, с круглыми тусклыми стёклами, которые встречаются ныне только в старинных церквах. Вокруг окон и дверей были украшения из дерева. На полках по углам стояла разная утварь: кувшины, бутылки и фляжки зелёного и синего стекла, разные серебряные кубки, позолоченные чарки всякой работы: венецианской, турецкой, черкесской, зашедшие в светлицу Бульбы всякими путями через третьи и четвёртые руки, что было весьма обыкновенно в те удалые времена. Берестовые скамьи вокруг всей комнаты, огромный стол под образами в парадном, углу широкая печка с запечьями, уступами и выступами, покрытая пёстрыми изразцами — всё это было очень знакомо нашим двум молодцам, приходившим каждый год на каникулярное время.