Природа, родина, народ, родник – слова одного корня. Как сказал Паустовский, земля рождает. Все от земли. И мы тоже. Земля и человек неразделимы. Так почему же мы, сегодняшние, оглохли и ослепли? Воздух мы замечаем тогда, когда его начинает не хватать. Мы привыкли, что мир зеленый. Ходим, мнем, топчем, заваливаем плитами и булыжником. Подумаешь! Травы много. На всех хватит. Нет, это мы обеднели. У себя украли.
Меня возмущают человеческая жестокость, равнодушие. Многие наивно полагают: на наш век хватит. А нашим детям, внукам что оставим?
Один за другим исчезают на земле целые виды животных, птиц, растений. Испорчены реки, озера, моря. Мы похожи на дикарей. А если бы земля умела говорить? Хочется крикнуть: «Человек, остановись! Защити свою мать!» Как тут не вспомнить наших предков, которые, припадая к земле, просили защиты, силы, мудрости. И земля излечивала раны и живой, и мертвой водой. Припадем к земле и мы, попросим прощения.
Очерствели, огрубели, перестали слушать музыку весенней капели, журчащий подо льдом ручеек, радоваться солнцу, наступающему дню. А может, мы и пришли в этот чудесный мир, чтобы радоваться и удивляться. Удивишься распустившемуся цветку, песне жаворонка в небе, синеве облаков – и наполнится человеческая душа добротой и красотой. Теперь ты богат. Беги, делись скорей своими сокровищами с другими и помни: это земля тебя держит в своих ладонях, лелеет и растит, как заботливая мать.
Мне запомнились слова: «…воспитай в себе жалость к сломанному дереву, к одичавшей, брошенной собаке, утке, замерзающей в полынье городского водоема. Боль «меньшего брата» прими как свою».
Моя родина – «кладовая солнца». Она богата и лесами, и полноводными реками, и чистыми озерами, и зеркальными родниками. Родниковый край – так часто называют мою родину поэты…
В юности, когда я только осваивала гитару, женский максимализм позволял мне по много часов заниматься на гитаре, отрабатывать какие-то технические приемы, искать, как их соединить со своей физиологией, найти свои границы, свои рамки. Хотелось достигнуть не только музыкальных, но и «спортивных» высот.
Со временем у меня появился собственный технический багаж, определенные «фишки», присущие только мне. Но также обозначились и те приемы, которые мне были недоступны в силу тех или иных обстоятельств. Я перестал ориентироваться на серьезную игру часами и стал посвящать больше времени сочинению и игре музыкальных произведений. То есть упражнения, гаммы и какие-то приемы игры ушли для меня на второй план, а на первый план вышла игра самой музыки. Я беру какое-либо произведение и потихонечку его играю, стараясь убрать из него все лишнее. Мне, композитору, как ни странно это звучит, интересно достигнуть какой-то простоты в музыке.
Уже наступил сентябрь. Осень потихоньку вступает в свои права. Все листья деревьев и кустов пожелтели, трава – все меняет свое зеленое одеяние, переодеваясь в пестрые наряды. На легком ветру трепещут желтые осины, пылают багрянцем разлапистые клены. Нежные березки склоняют свои кудрявые головы, теряя золотые листочки. Многие прицы собераются стаями, чтобы улететь на юг. Солнце еще дарит тепло, а в воздухе уже стоит особый, неповторимый запах свежести и новизны. В небольшом пруду плавают разноцветные кораблики - опавшие листочки.
Коротки дни в сентябре. Солнце склоняется к горизонту, парк затихает, сквозь витую чугунную решетку блестит опустевшее шоссе
Удачи)