Однажды в детстве.
Помню, как-то рано утром меня разбудила мама. Она звала меня по-ласковому. Мама приготовила оладья. Я давно не спал, но когда меня будила мать, я притворился, что сплю. Обычно, мама не замечала этого, и тогда я продолжал делать вид, что сплю для того, чтобы мама поцеловала меня, и я это почувствовал и "проснулся". Как обычно идём есть оладья. К обеду приезжает папа с командировки, привозит подарки и гостинцы. Я рад его встречать, мне нравилось смотреть как он целует маму в губы и называет её ласково, мне нравилось как он меня крепко обнимает и дружески называет мужчиной.
Я счастлив вспоминать это. Эти воспоминания согревают мою душу даже в самый морозный зимний день.
"Значение Сурикова если и громадно для всего русского художества в целом, то не отдельно для кого-либо из художников. Учеников и последователей он не имел, да и не мог иметь, так как то очень нужное, чему можно было выучиться из его картин, не укладывалось в какие-либо рамки и теории. Его картины действовали непосредственно на всех, но ни на кого в отдельности... Суриков не имел и не мог иметь последователей, как не имели их Рембрандт, Веласкес, Вермеер, Левитан, Врубель и другие великие мастера." Его долго ценили за идейно-передвижническую правду. Теперь мы знаем: ценное в нем - глубокая правда мистической поэзии. Несмотря на грубость формы, картины Сурикова - магические сны. Такого дара сновидца я не знаю ни в ком из наших художников. Может быть, этим и объясняются его недостатки - ограниченностью вкуса и сознательного умения в сравнении с надсознательною прозорливостью. Уайльд сказал о Браунинге - он заикается тысячью ртов. О Сурикове хочется сказать: он вдохновенно-косноязычен. В его творчестве - повелительная убежденность галлюцината. Он действительно видит варварское, кровавое, жуткое России и рассказывает свои видения так выпукло-ярко, словно не знает различия между сном и явью. Эти видения-картины фантастическим реализмом деталей и цельностью обобщающего настроения вызывают чувство, похожее на испуг. Мы смотрим на них, подчиняясь внушениям художника, и бред его кажется вещим. Правда исторической панорамы становится откровением. В трагизме воскрешенной эпохи раскрывается загадочная, трагичная глубина народной души...
Василий Суриков: "Я не понимаю действия отдельных исторических личностей без народа, без толпы". И в его картине есть цельный, психологический и пластически завершенный образ толпы, вобравший в себя сложность и многогранность русского общества XVII века; в то же время каждый персонаж - это личность яркая и значительная, со своей неповторимой индивидуальностью, характером и внутренним миром, своим отношением к происходящему. Среди них боярышни и нищие старухи с сумой через плечо, странники и монашенки, вездесущие мальчишки и сидящий прямо на снегу босоногий юродивый в рубище, с пудовыми веригами, стрельцы и попы.
2) Белая погода
3) Дала им возможность менять цвет шерсти, и находить зимой новые виды еды.
4) В снег.
5) Как они выживают, и борются за жизнь.
6) Красивые узоры на окнах .