Жіноча доля у творчості Тараса Шевченка
Поряд з величними постатями героїчних борців, народних месників, поряд з історичними діячами визвольного руху у творчості Т.Г. Шевченка проходить прекрасний своєю моральною силою і чистотою образ трудящої жінки-матері, сестри, дівчини, коханої. "Такого полум'яного культу материнства, — писав М.Г. Рильський, — такого апофеозу жіночого кохання і жіночої муки не знайти, мабуть, ні в одного з поетів світу. Нещасний в особистому житті, Шевченко найвищу і найчистішу красу світу бачив у жінці, в матері". А сам, як ми знаємо, ріс без матері: "там матір добрую мою ще молодую у могилу нужда та праця положила..." А пізніше Тарас Шевченко став вільним, але одружитися так і не встиг, так що своїх дітей і дружини у нього не було. Мріяв він поселитися в Україні, одружитися з Ликерією Полусмаковою, але обставини склалися по-іншому.
І все-таки він дуже любив дітей, завжди їм співчував, і улюблений його образ — це мати з дитям. Щаслива мати, вільна, як у тому "сні", що приснився кріпачці:
У нашім раї на землі
Нічого кращого немає,
Як тая мати молодая
З своїм дитяточком малим...
І на оновленій землі
Врага не буде, супостата,
А буде син, і буде мати,
І будуть люди на землі...
Для Т.Г. Шевченка жіноча недоля була згустком болю, що запікся в його серці. Кріпацька неволя — це доля рідної матері, яку передчасно "у могилу нужда та праця положила", доля сестер Катрі, Ярини, Марії — голубок молодих, у яких "коси в наймах побіліють", це трагічна доля його першої трепетної любові — Оксани Коваленко, доля всіх нещасних жінок, що "німі на панщину ідуть і діточок своїх ведуть". Т.Г. Шевченко гнівно виступав проти жіночого безправ'я. Він ніби зібрав воєдино у своєму зболеному серці страждання поневолених жінок усіх епох і схвильовано розповів про них цілому світові.
Дивіться також
Реферати про життя та творчість Тараса Шевченка
Які твори написав Шевченко в період "трьох літ"? (та інші запитання)
Біографія Тараса Шевченка
Купить Чудова посадка та якість звуку Skullcandy Indy2 699 грнКупить Очистить бруд і залишки їжі з посуду, техніки або меблів!699 грнКупить Рукавиці господарські More Goods Professional 12 пар153 грнКупить Подарунок, який стане в нагоді кожному чоловікові!229 грн
Один з перших жіночих образів у Шевченка — це Катерина з одноіменної поеми. Її прообразом була його кохана Оксана Коваленко, з якою доля так і не звела Тараса. Перші героїні Т.Г. Шевченка — нещасні, сплюндровані жінки: Катерина, Оксана, Марина, Ганна. Згадаймо "Причинну", "Тополю", "Лілею" — це все жінки без щастя і долі. Правда, серед них пізніше з'явиться і бунтарка, яка підпалить панський маєток і помститься за свою ганьбу. Але таких було мало. Більшість дівчат Шевченкового часу ставали жертвами поміщицької розпусти, часто накладали на себе руки. Назви його творів: "Відьма", "Сова", "Слепая", "Мар'яна-черниця" — не випадкові: саме наймичками, відьмами, совами, сліпими, черницями були жінки в тодішньому суспільстві. Кожна жінка-жертва для поета рідна: "моя се мати і сестра, моя се відьма, щоб ви знали..."
Шевченкові поеми кличуть до помсти тим, хто топтав жіночу честь, гідність і щастя.
Мені особливо імпонує образ Ганни із поеми "Наймичка". Її життя заради сина, повністю принесене в жертву, — це материнський подвиг. Лише перед самою смертю вона розкриває синові правду.
Ще одна із сторінок шевченківських віршів — це удовине горе, коли єдиного сина забирають у солдати.
Великий Кобзар писав і жартівливі поезії (на жаль, їх дуже мало) про веселу життєрадісну українську жінку, наприклад, "Утоптала стежечку".
Шевченкові героїні вміють не тільки терпіти страждання, а й мститися своїм поневолювачам: Оксана, божеволіючи, підпалює палати свого кривдника; Марина вбиває ножем пана, який знівечив її молодість; відьма горить гнівом, ненавистю до розпусника-пана.
Тарас Григорович бачив у жінці передусім духовну красу, обожнював материнство, уславлював вірність і щирість, але не прощає аморальності й жорстокості.
Когда известный философ князь Евгений Трубецкой назвал «мову» «захолустным провинциальным диалектом», он был прав и не прав одновременно. Не прав, потому что определение это звучит обидно, и прав во всём остальном. Как и сама идея украинства, «мова» - искусственное, не органичное истории западной Руси явление, этакий филологический гомункул. Создавался украинский язык группой львовских (лембергских) учёных и литераторов на австрийские деньги, во второй половине XIX века. Власти Австро-Венгрии в принадлежавшей им тогда Галичине, активно фабриковали «украинскую» народность, дабы уменьшить польское и русское влияние. Таким образом, появление этого языка, прежде всего, факт политики, а не культуры. Новый язык создавался на основе западнорусского диалекта, в котором было множество полонизмов и латинизмов с расчётом на максимальное размежевание с русским языком. А ведь в 40-х годах того же XIX века известный славист Юрий Венелин, карпатский русин по происхождению, считал необходимым преодолеть языковые различия, которые он резонно считал следствием долгого владычества иноплеменников над большинством славянских земель.Причём, новоизобретённый язык оказался недоступен украинскому простонародью, в чём честно признавались сами деятели украинства. Так Н. Плешко вспоминал, как во время гражданской войны он попал на съезд мировых судей. Председатель «начал вести его на украинской «мове», члены суда делали доклады, защитники заговорили по-украински. Моё место находилось вблизи публики, состоявшей главным образом из крестьян, и они в недоумении стали переглядываться друг с другом, а один из них, нагибаясь к соседу, сказал: «Петро, а Петро, что это паны показились, чи шо?» Родившийся и проведший юность в Киеве певец и поэт Александр Вертинский в сталинское время, когда всё украинское якобы подвергалось гонениям, раздраженно писал жене: «Ломаю мозги над украинским текстом, смутно угадывая содержание, ибо таких слов раньше не было и это теперь они «создают» «украинский язык», засоряя его всякими «галицизмами», польско-закарпатскими вывертами, и никто в Киеве на этом языке говорить не может и не умеет»! Ко всему прочему, это «чудесное» изобретение оторвало своих адептов от всего пласта древней русской литературы, в том числе созданной в Малороссии. Особенно трагикомическое положение складывалось при попытках совершать на «мове» богослужение в «украинской церкви». Вместо «Отче наш» надо было читать «Батько наш»! Как не вспомнить «Белую гвардию» Михаила Булгакова: «На каком языке служат, сынок? На божественном, бабка».
Авторы, объявленные классиками новоявленной украинской литературы, тоже с трудом укладывались в прокрустово ложе её инаковости в отношении большой русской культуры. Даже Тарас Шевченко, по происхождению украинский крестьянин, наиболее интимные свои записи, в том числе дневник, вёл на русском языке.Даже великий Гоголь, прибывший в столицу с «Гансом Кюхельгартеном», стал известен после своих украинских повестей. А сколько возились в Москве и Петербурге с Шевченко, лепя из него «регионального гения»!
Недаром, один из самых умных героев в тургеневском «Рудине» Пигасов утверждал, «если б у меня были лишние деньги, я бы сейчас сделался малороссийским поэтом. - Это что ещё? Хорош поэт! – возразила Дарья Михайловна, – разве вы знаете по–малороссийски? - Нимало; да оно и не нужно. Как не нужно? - Да так же, не нужно. Стоит только взять лист бумаги и написать наверху: Дума; потом начать так: Гой, ты доля моя, доля! Или: Седе казачино Наливайко на кургане; а там: По–пид горою, по-пид зеленою, грае, грае воропае, гоп! гоп! или что-нибудь в этом роде. И дело в шляпе. Печатай и издавай». Императорское правительство, не без влияния известной записки М.В. Юзефовича, представившего всё украинофильство плодом «польской интриги», запретило употребление украинского языка (Эмский указ 18 мая 1876 г.). Кстати, тогда же были обнаружены переводы на украинский язык «Тараса Бульбы» Гоголя, где слово «русский» «переводилось» как «украинский», (обычная ложь). Императорский указ, впрочем, фактически не исполнялся, но придал «мове» вкус запретного плода. Зато большевики проводили активную политику украинизации, заставляя несчастных жителей Малороссии учить это самое «грае воропае». Впрочем, все усилия по созданию хоть сколько-нибудь серьёзной украиноязычной литературы провалились.