Добры вечар!Паважаныя земляки.У мяне да Вас наступнае пытання
Чаму вы сураецеся роднай мовы.??
Я нарадзилася у Барановичах.Але душа мяне клича у веску.Я вельми люблю вясковыя традыцыи. Люблю,что праз час незагубоена культура Столинскага района.Люблю кали у недзелю жанчыны раницаю апранаюцца у самыя лепшыя сукенку и идуць да церквы.А у вечары сбираюцца каля плоту и спиваюць народныя пясне.кожны год за захапленнем духа я чакаю свой отпуск как хутчэй паехаць у веску.Кали на прыпынку Гарынь выхожу с поязда,то у мяне с душы рвуцца словы:ну вось я и дома.тут пакой маей душы.Быццам душа спявае,кали я прыжжаю, а усе суседзи рады мяне бачыць.Рай иснуе на зямли.
А кали я вяртаюся у Барановичы,то кали тольки вымаулю слова на вясковай мове:то усе адразу кажуць.:не позорь меня.,и нават мая маци,сураецца роднай мовы.
Осталась тольки мая бабуля, яна заужды любиць пагаварыць на роднай мове.
ТАК вось.Что-ж здарылась,Чаму мы забываям и сураемся нашых традыцыий и нашага уклада?Что ж мы пакинем нашым нашчадкам,для их гэта будзе як праклен.
Среди друзей зашёл разговор о том, что «для личного совершенствования необходимо прежде изменить условия, среди которых живут люди». Всеми уважаемый Иван Васильевич рассказал историю, которая в корне изменила его жизнь.
Тогда он был молод и сильно влюблён в восемнадцатилетнюю Вареньку, красивую, высокую и грациозную девушку. Это было во времена, когда рассказчик учился в провинциальном университете, и главное его удовольствие составляли балы и вечера.В последний день масленицы бал давал губернский предводитель. Иван Васильевич «был пьян любовью» и танцевал только с Варенькой. Там же был и её отец, полковник Пётр Владиславич — «красивый, статный и свежий старик». После обеда хозяйка уговорила его пройтись один тур мазурки в паре с дочерью. Весь зал был в восторге от этой пары, а Иван Васильевич проникся к варенькиному отцу восторженно-нежным чувством.
В ту ночь Ивану Васильевичу не спалось, и он пошёл бродить по городу. Ноги сами принесли его к дому Вареньки. В конце поля, где стоял её дом, он увидел какую-то толпу, но, подойдя ближе, увидел, что это прогоняли сквозь строй татарина-дезертира. Пётр Владиславич шёл рядом и бдительно следил, чтобы солдаты как следует опускали палку на красную спину наказываемого, а увидев Ивана Васильевича, сделал вид, что они не знакомы.
Рассказчик никак не мог понять, хорошо или дурно то, что он видел: «Если это делалось с такой уверенностью и признавалось всеми необходимым, стало быть, они знали что-то такое, чего я не знал». Но так и не узнав этого, он не мог поступить ни на военную, ни на какую бы ни было другую службу.
С тех пор каждый раз при виде хорошенького личика Вареньки ему вспоминалось то утро, и «любовь так и сошла на нет».
