Кулигин о жителях своего города и их нравах отзывается так: "Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие. В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой норы! " Несмотря на то, что Калинов находится в красивейшем месте, каждый его житель проводит почти все свое время за высокими заборами усадеб. "И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых! " - обрисовывает Кулигин картину города. Рядом с поэзией существует совсем другая, уродливая, неприглядная, отталкивающая сторона калиновской действительности. Здесь купцы друг у друга подрывают торговлю, самодуры издеваются над своими домочадцами, здесь все сведения об иных землях получают от невежественных странниц, здесь полагают, что Литва "на нас с неба упала". Ничто не интересует жителей этого города. Изредка сюда залетит какой-нибудь невероятный слух, например о том, что родился антихрист. Новости приносят странницы, которые давно уже не странствуют, а только передают услышанное ими где-нибудь. Странники - распространенный на Руси род людей, отправляющихся на богомолье. Среди них немало было личностей целеустремленных, любознательных, трудолюбивых, много познавших и повидавших. Они не боялись трудностей, дорожных неудобств, скудной пищи. Были среди них интерснейшие люди, этакие философы со своим особым, оригинальным отношением к жизни, исходившие Русь пешком, наделенные зорким взглядом и образной речью. Многие писатели любили с ними поговорить, особенный интерес проявляли к ним Л. Н. Толстой, Н. С. Лесков, А. М. Горький. Знавал их и А. Н. Островский. [***] Островский показал город вымышленный, но он выглядит предельно достоверным. Автор с болью видел, насколько отсталой в политическом, экономическом, культурном отношении была Россия, насколько темным было население страны, особенно в провинции. Создается впечатление, будто Калинов отгорожен от всего мира высочайшим забором и живет какой-то особой, замкнутой жизнью. Но разве можно сказать, что это уникальный русский городок, что в других местах жизнь совсем другая? Нет, это типичная картина русской провинциальной действительности.
Вместе с Батыем к городу подошли десять туменов, которые возглавляли темники Урдюй, Байдар, Бирюй, Кайдан, Бечак, Менгу, Кююк, Бедяй и Бурундай. То есть непосредственно в осаде и штурме города Киева могло участвовать до ста тысяч воинов Батыя. А у тысяцкого Дмитрия, была только малая дружина, усиленная ополченцами. То есть приблизительное соотношение числа профессиональных воинов, монгольских войск, к дружине Дмитра (не учитывая ополчения из мирных жителей) при штурме Киева было один к ста, в пользу монголов. Но все дружинники воеводы Дмитрия, как и воины спартанского царя Леонида, оказались сильны своим духом, и пали на разрушенных стенах города.
После космической катастрофы, разрушившей город и убившей его жителей, воины тысяцкого Дмитрия, дополненные немногочисленными ополченцами, даже при самом удачном стечении обстоятельств, изначально не могли сколько-нибудь успешно противостоять стотысячному монголо-татарскому войску,стоя на поврежденных стенах и укреплениях: "И взошли горожане на разбитые стены, и здесь можно было видеть, как ломались копья и раскалывались щиты, и стрелы затмили свет побежденным". Во время штурма тяжело был ранен храбро сражавшийся воевода Дмитрий, которого монголы оставили в живых: "вывели раненого, но не убили его, ради мужества его". А последние защитники Киева пали в разрушенной Десятинной церкви. Развалины киевских храмов, постепенно ветшая, простояли несколько столетий. А в середине семнадцатого века их зарисовал голландский художник Вестерфельд. Судя по его сохранившимся рисункам, у церквей были обрушены своды и купола, и лишь частично уцелели стены, которые на рисунках имеют вид плавной нисходящей линии, и напоминают разрушения от космического электроразрядного взрыва в Мохенджо-Даро. Летописи по-разному сообщают о длительности обороны Киева и дате его падения. Например, Ипатьевская летопись, вообще не сообщает никаких точных дат, а согласно Лаврентьевской летописи, Киев пал на Николин день, 6 декабря 1240 г. Псковская же летопись сообщает: "Пришли татары к Киеву 5 сентября, и стояли под Киевом 10 недель и 4 дня, и едва взяли 19 ноября, в понедельник". После чего, согласно летописи, Киев пал уже на второй день штурма монголо-татарами. Ранее упоминавшийся Рашид-ад-Дин полагает, что город был в осадевсего десять дней. Разноречивость сведений не позволяет определить степень их достоверности.
Вместе с Батыем к городу подошли десять туменов, которые возглавляли темники Урдюй, Байдар, Бирюй, Кайдан, Бечак, Менгу, Кююк, Бедяй и Бурундай. То есть непосредственно в осаде и штурме города Киева могло участвовать до ста тысяч воинов Батыя. А у тысяцкого Дмитрия, была только малая дружина, усиленная ополченцами. То есть приблизительное соотношение числа профессиональных воинов, монгольских войск, к дружине Дмитра (не учитывая ополчения из мирных жителей) при штурме Киева было один к ста, в пользу монголов. Но все дружинники воеводы Дмитрия, как и воины спартанского царя Леонида, оказались сильны своим духом, и пали на разрушенных стенах города.
После космической катастрофы, разрушившей город и убившей его жителей, воины тысяцкого Дмитрия, дополненные немногочисленными ополченцами, даже при самом удачном стечении обстоятельств, изначально не могли сколько-нибудь успешно противостоять стотысячному монголо-татарскому войску,стоя на поврежденных стенах и укреплениях: "И взошли горожане на разбитые стены, и здесь можно было видеть, как ломались копья и раскалывались щиты, и стрелы затмили свет побежденным". Во время штурма тяжело был ранен храбро сражавшийся воевода Дмитрий, которого монголы оставили в живых: "вывели раненого, но не убили его, ради мужества его". А последние защитники Киева пали в разрушенной Десятинной церкви. Развалины киевских храмов, постепенно ветшая, простояли несколько столетий. А в середине семнадцатого века их зарисовал голландский художник Вестерфельд. Судя по его сохранившимся рисункам, у церквей были обрушены своды и купола, и лишь частично уцелели стены, которые на рисунках имеют вид плавной нисходящей линии, и напоминают разрушения от космического электроразрядного взрыва в Мохенджо-Даро. Летописи по-разному сообщают о длительности обороны Киева и дате его падения. Например, Ипатьевская летопись, вообще не сообщает никаких точных дат, а согласно Лаврентьевской летописи, Киев пал на Николин день, 6 декабря 1240 г. Псковская же летопись сообщает: "Пришли татары к Киеву 5 сентября, и стояли под Киевом 10 недель и 4 дня, и едва взяли 19 ноября, в понедельник". После чего, согласно летописи, Киев пал уже на второй день штурма монголо-татарами. Ранее упоминавшийся Рашид-ад-Дин полагает, что город был в осадевсего десять дней. Разноречивость сведений не позволяет определить степень их достоверности.
Странники - распространенный на Руси род людей, отправляющихся на богомолье. Среди них немало было личностей целеустремленных, любознательных, трудолюбивых, много познавших и повидавших. Они не боялись трудностей, дорожных неудобств, скудной пищи. Были среди них интерснейшие люди, этакие философы со своим особым, оригинальным отношением к жизни, исходившие Русь пешком, наделенные зорким взглядом и образной речью. Многие писатели любили с ними поговорить, особенный интерес проявляли к ним Л. Н. Толстой, Н. С. Лесков, А. М. Горький. Знавал их и А. Н. Островский.
[***]
Островский показал город вымышленный, но он выглядит предельно достоверным. Автор с болью видел, насколько отсталой в политическом, экономическом, культурном отношении была Россия, насколько темным было население страны, особенно в провинции. Создается впечатление, будто Калинов отгорожен от всего мира высочайшим забором и живет какой-то особой, замкнутой жизнью. Но разве можно сказать, что это уникальный русский городок, что в других местах жизнь совсем другая? Нет, это типичная картина русской провинциальной действительности.