Это стихотворение перекликается с пушкинским «Цветы последние милей...». Картины увядания передают настроения грусти, тихого восхищения, неизбежной боли ухода. Светло окрашенная лексика («светлость», «умильная, таинственная прелесть», «томный, легкий шелест», «туманная и тихая лазурь», «кроткая улыбка») сочетается со словами, выражающими печаль, тревогу, неуют, страх («зловещий», «над грустно-сиротеющей землею», «бурь», «порывистый, холодный ветр», «ущерб, изнеможенье», «увяданья», «страданья»).
Поэт и в увядании чувствует «прелесть». Настроение «умильной» печали, переданной образом конца года - осени, усиливается образом соответствующего ей конца дня - вечера.
«Ущерб, изнеможенье», «кроткая улыбка», «божественная стыдливость страданья» - эти слова относятся в равной мере и к состоянию природы, и к состоянию человека. Тютчев не разделяет природу и человека, они едины в своих проявлениях, природа одухотворена. Поэт «переводит» эти общие ощущения на язык «существ разумных»: «Божественная стыдливость страданья» значит смиренное принятие всего, посланного свыше; чувство гармонии, которая проявляется в том числе и в страдании, и в его преодолении
Китайская письменность построена на похожих с египетской принципах. Иероглифы символизируют определенные понятия и изначально были похожи на рисунки, показывающие эти понятия. С развитием языка наблюдается унификация и упрощение иероглифов, а также появление составных иероглифов, одна часть которых являлась детерминантой, показывающей, как нужно читать этот иероглиф. Каждому иероглифу соответствовало определенное звучание. Поскольку большинство слов в китайском языке односложные, их общее количество, по понятным причинам ограничено. Следовательно для формирования более сложного понятия использовались составные иероглифы, которые со временем стали самостоятельным иероглифом. В отличие от древнеегипетской письменности в китайской письменности насчитывалось несколько десятков тысяч иероглифов, хотя сегодня, человек, знающий 3 тысячи иероглифов, может спокойно читать газеты и журналы.
Китайская письменность построена на похожих с египетской принципах. Иероглифы символизируют определенные понятия и изначально были похожи на рисунки, показывающие эти понятия. С развитием языка наблюдается унификация и упрощение иероглифов, а также появление составных иероглифов, одна часть которых являлась детерминантой, показывающей, как нужно читать этот иероглиф. Каждому иероглифу соответствовало определенное звучание. Поскольку большинство слов в китайском языке односложные, их общее количество, по понятным причинам ограничено. Следовательно для формирования более сложного понятия использовались составные иероглифы, которые со временем стали самостоятельным иероглифом. В отличие от древнеегипетской письменности в китайской письменности насчитывалось несколько десятков тысяч иероглифов, хотя сегодня, человек, знающий 3 тысячи иероглифов, может спокойно читать газеты и журналы.
Поэт и в увядании чувствует «прелесть». Настроение «умильной» печали, переданной образом конца года - осени, усиливается образом соответствующего ей конца дня - вечера.
«Ущерб, изнеможенье», «кроткая улыбка», «божественная стыдливость страданья» - эти слова относятся в равной мере и к состоянию природы, и к состоянию человека. Тютчев не разделяет природу и человека, они едины в своих проявлениях, природа одухотворена. Поэт «переводит» эти общие ощущения на язык «существ разумных»: «Божественная стыдливость страданья» значит смиренное принятие всего, посланного свыше; чувство гармонии, которая проявляется в том числе и в страдании, и в его преодолении