Раз сказала совесть человеку, что он не прав, другой, третий…
На четвертый он решил избавиться он нее. Да не на день или два – навсегда!
Думал-думал, как это сделать, и надумал…
- Давай, - говорит, - совесть, в прятки играть!
- Нет, - говорит та. - Ты меня все равно обманешь – подглядывать будешь!
Притворился тогда человек совсем больным и говорит:
- Занедужил я что-то… Принеси-ка мне из погреба молочка!
Не смогла отказать ему в этом совесть. Спустилась в погреб. А мужик прыг из кровати – и закрыл ее!
Позвал он на радостях друзей и с легким сердцем: одного обманул, другого обидел, а когда они стали обижаться, и вовсе выгнал всех вон. И никаких тебе угрызений, никаких попреков – хорошо на душе, спокойно.
Хорошо-то хорошо, да только день, другой, а чего-то стало не хватать человеку. И через месяц он понял чего – совести! И такая тут тоска на него навалилась, что он не выдержал и открыл крышку погреба.
- Ладно, - говорит, - выходи! Только теперь не командуй!
А в ответ - молчание.
Спустился он в погреб: туда, сюда - нет нигде совести!
Видно, и впрямь, избавился от нее навсегда…
Зарыдал человек: - Как же я теперь без совести жить-то буду?
И вдруг слышит тихий-претихий голос. Не из погреба – в сердце:
- Здесь я…
Позвал человек на радостях друзей, извинился и такой им тут пир устроил!
Все думали, что у него день рождения, и поздравляли его с этим. А он и не отказывался, и совесть не возражала. И совсем не потому, что боялась опять оказаться в подвале.
Для защиты своих интересов городские ремесленники объединялись в цехи. На общем собрании мастера выбирали руководителей цеха – старшину и надзирателей, принимали обязательные для всех ремесленников правила – устав цеха. Согласно уставу, ремесленнику разрешалось иметь только одну мастерскую, нескольких учеников и подмастерьев. Устав ограничивал рабочий день мастера, указывал, из какого сырья следует изготавливать товары, какое оборудование использовать, запрещал производить изделия низкого качества, а также переманивать покупателей или работников у других ремесленников. За несоблюдение правил мастер мог быть оштрафован, привязан к позорному столбу на главной площади или вообще изгнан из города. Человеку, не входившему в цех, не разрешалось заниматься ремеслом в городе. Таким образом, устав цеха создавал равные условия труда для всех мастеров цеха и ограждал их от конкурентов.
Борьба между князьями и боярством шла из-за власти, которую князья хотели сделать наследственной. Они стремились лично решать важные государственные вопросы, ограничивая роль совета бояр — Боярской думы. Но бояре нужны были князю в походах. Идти в поход со своими дружинами ради интересов князей, оставляя свои вотчины, бояре не хотели. Старые боярские роды претендовали на участие в решении дел княжества. Князю нужна была опора. Многочисленные княжеские слуги (тиуны, мечники, вирники) составляли двор князя, и этот слой служилых людей поддерживал князя в борьбе с боярством. Горожане, недовольные произволом бояр, также вставали на сторону князя.
Раз сказала совесть человеку, что он не прав, другой, третий…
На четвертый он решил избавиться он нее. Да не на день или два – навсегда!
Думал-думал, как это сделать, и надумал…
- Давай, - говорит, - совесть, в прятки играть!
- Нет, - говорит та. - Ты меня все равно обманешь – подглядывать будешь!
Притворился тогда человек совсем больным и говорит:
- Занедужил я что-то… Принеси-ка мне из погреба молочка!
Не смогла отказать ему в этом совесть. Спустилась в погреб. А мужик прыг из кровати – и закрыл ее!
Позвал он на радостях друзей и с легким сердцем: одного обманул, другого обидел, а когда они стали обижаться, и вовсе выгнал всех вон. И никаких тебе угрызений, никаких попреков – хорошо на душе, спокойно.
Хорошо-то хорошо, да только день, другой, а чего-то стало не хватать человеку. И через месяц он понял чего – совести! И такая тут тоска на него навалилась, что он не выдержал и открыл крышку погреба.
- Ладно, - говорит, - выходи! Только теперь не командуй!
А в ответ - молчание.
Спустился он в погреб: туда, сюда - нет нигде совести!
Видно, и впрямь, избавился от нее навсегда…
Зарыдал человек: - Как же я теперь без совести жить-то буду?
И вдруг слышит тихий-претихий голос. Не из погреба – в сердце:
- Здесь я…
Позвал человек на радостях друзей, извинился и такой им тут пир устроил!
Все думали, что у него день рождения, и поздравляли его с этим. А он и не отказывался, и совесть не возражала. И совсем не потому, что боялась опять оказаться в подвале.
Ведь, если разобраться, так всё оно и было!