В стране закрепилась крепостная зависимость для крестьян, потому если бы я принадлежал к крестьянам, то в моих интересах было бы вернуть древнее право перехода в течении недели до и недели после Юрьева дня.
Дворяне страдали от бегства крестьян из своих имений и боялись, что эти имения отберут у самого дворянина в старости или у семьи дворянина в случае его гибели, потому если бы я принадлежа к дворянам, в моих интересах было бы увеличение срока сыска беглых (в идеале, бессрочный сыск) и превращение имений в наследственные (их уравнивание с вотчинами).
Бояре находились в наилучшем положении в государстве, но соперничество между их родами было жёстким, потому если бы я принадлежал к боярам, в моих интересах было бы сохранение прежнего государственного порядка, но при этом дальнейшее возвышение моего рода и царская опала остальных боярских родов.
По отношению к крестьянам было несправедливо закрепощение и увеличение податей, а также введение денежных оброков (потому что крестьянам неоткуда было взять денег). Справедливым было то, что дворяне и дворяне, составлял государственный аппарат и значительную часть войска, позволяли крестьянам спокойно жить, после Смуты не пуская на русскую землю иностранные войска. Также справедливо поступали те помещики, которые в голодные годы помогали крестьянам, открывали для них свои амбары (но так поступали далеко не все).
В России в сельском хозяйстве развивались феодальные порядки. Об этом говорит закрепощение крестьян, из-за чего не происходило имущественного расслоения деревни, там не было свободного найма, крестьяне не могли стать и рабочей силой для промышленности. Шагом к капитализму был сбор денежного оброка, но он не перевешивал крепостного права. В этот же период в некоторых странах Западной Европе (особенно в Англии) земля в сосредотачивалась в руках немногих, а прочие лично свободные крестьяне нанимались к богачам в деревнях или уходили в город, где пополняли ряды вольнонаёмных рабочих. С другой стороны, в других европейских странах (таких, как государства Германии и особенно Речь Посполитая) сохранялось крепостное право, мало отличающееся от русского.
В стране закрепилась крепостная зависимость для крестьян, потому если бы я принадлежал к крестьянам, то в моих интересах было бы вернуть древнее право перехода в течении недели до и недели после Юрьева дня.
Дворяне страдали от бегства крестьян из своих имений и боялись, что эти имения отберут у самого дворянина в старости или у семьи дворянина в случае его гибели, потому если бы я принадлежа к дворянам, в моих интересах было бы увеличение срока сыска беглых (в идеале, бессрочный сыск) и превращение имений в наследственные (их уравнивание с вотчинами).
Бояре находились в наилучшем положении в государстве, но соперничество между их родами было жёстким, потому если бы я принадлежал к боярам, в моих интересах было бы сохранение прежнего государственного порядка, но при этом дальнейшее возвышение моего рода и царская опала остальных боярских родов.
По отношению к крестьянам было несправедливо закрепощение и увеличение податей, а также введение денежных оброков (потому что крестьянам неоткуда было взять денег). Справедливым было то, что дворяне и дворяне, составлял государственный аппарат и значительную часть войска, позволяли крестьянам спокойно жить, после Смуты не пуская на русскую землю иностранные войска. Также справедливо поступали те помещики, которые в голодные годы помогали крестьянам, открывали для них свои амбары (но так поступали далеко не все).
В России в сельском хозяйстве развивались феодальные порядки. Об этом говорит закрепощение крестьян, из-за чего не происходило имущественного расслоения деревни, там не было свободного найма, крестьяне не могли стать и рабочей силой для промышленности. Шагом к капитализму был сбор денежного оброка, но он не перевешивал крепостного права. В этот же период в некоторых странах Западной Европе (особенно в Англии) земля в сосредотачивалась в руках немногих, а прочие лично свободные крестьяне нанимались к богачам в деревнях или уходили в город, где пополняли ряды вольнонаёмных рабочих. С другой стороны, в других европейских странах (таких, как государства Германии и особенно Речь Посполитая) сохранялось крепостное право, мало отличающееся от русского.
Дворяне страдали от бегства крестьян из своих имений и боялись, что эти имения отберут у самого дворянина в старости или у семьи дворянина в случае его гибели, потому если бы я принадлежа к дворянам, в моих интересах было бы увеличение срока сыска беглых (в идеале, бессрочный сыск) и превращение имений в наследственные (их уравнивание с вотчинами).
Бояре находились в наилучшем положении в государстве, но соперничество между их родами было жёстким, потому если бы я принадлежал к боярам, в моих интересах было бы сохранение прежнего государственного порядка, но при этом дальнейшее возвышение моего рода и царская опала остальных боярских родов.
По отношению к крестьянам было несправедливо закрепощение и увеличение податей, а также введение денежных оброков (потому что крестьянам неоткуда было взять денег). Справедливым было то, что дворяне и дворяне, составлял государственный аппарат и значительную часть войска, позволяли крестьянам спокойно жить, после Смуты не пуская на русскую землю иностранные войска. Также справедливо поступали те помещики, которые в голодные годы помогали крестьянам, открывали для них свои амбары (но так поступали далеко не все).
В России в сельском хозяйстве развивались феодальные порядки. Об этом говорит закрепощение крестьян, из-за чего не происходило имущественного расслоения деревни, там не было свободного найма, крестьяне не могли стать и рабочей силой для промышленности. Шагом к капитализму был сбор денежного оброка, но он не перевешивал крепостного права. В этот же период в некоторых странах Западной Европе (особенно в Англии) земля в сосредотачивалась в руках немногих, а прочие лично свободные крестьяне нанимались к богачам в деревнях или уходили в город, где пополняли ряды вольнонаёмных рабочих. С другой стороны, в других европейских странах (таких, как государства Германии и особенно Речь Посполитая) сохранялось крепостное право, мало отличающееся от русского.