Межзвёздная пыль — твёрдые микроскопические частицы, наряду с межзвёздным газом заполняющие пространство между звёзд. В настоящее время считается, что пылинки имеют тугоплавкое ядро, окружённое органическим веществом или ледяной оболочкой. Химический состав ядра определяется тем, в атмосфере каких звёзд они сконденсировались. Например, в случае углеродных звёзд, они будут состоять из графита и карбида кремния[1].
Типичный размер частиц межзвёздной пыли от 0,01 до 0,2 мкм, полная масса пыли составляет порядка 1 % от полной массы газа. Свет звёзд нагревает межзвёздную пыль до нескольких десятков Кельвинов, благодаря чему межзвёздная пыль является источником длинноволнового инфракрасного излучения.
Пыль также влияет на химические процессы, проходящие в межзвёздной среде: пылевые гранулы содержат тяжёлые элементы, которые используются как катализатор в различных химических процессах. Гранулы пыли участвуют и в образовании молекул водорода, что увеличивает темп звёздообразования в металло-бедных облаках[2].
Межзвёздный газ — это разрежённая газовая среда, заполняющая всё пространство между звёздами. Межзвёздный газ прозрачен. Полная масса межзвёздного газа в Галактике превышает 10 миллиардов масс Солнца или несколько процентов суммарной массы всех звёзд нашей Галактики. Средняя концентрация атомов межзвёздного газа составляет менее 1 атома в см³. Основная его масса заключена вблизи плоскости Галактики в слое толщиной несколько сотен парсек. Плотность газа в среднем составляет около 10−21 кг/м³. Химический состав примерно такой же, как и у большинства звёзд: он состоит из водорода и гелия (90 % и 10 % по числу атомов, соответственно) с небольшой примесью более тяжёлых элементов. В зависимости от температуры и плотности межзвёздный газ пребывает в молекулярном, атомарном или ионизованном состояниях. Наблюдаются холодные молекулярные облака, разреженный межоблачный газ, облака ионизованного водорода с температурой около 10 тыс. К. (Туманность Ориона), и обширные области разреженного и очень горячего газа с температурой около миллиона К. Ультрафиолетовые лучи, в отличие от лучей видимого света, поглощаются газом и отдают ему свою энергию. Благодаря этому горячие звёзды своим ультрафиолетовым излучением нагревают окружающий газ до температуры примерно 10 000 К. Нагретый газ начинает сам излучать свет, и мы наблюдаем его как светлую газовую туманность. Более холодный, «невидимый» газ наблюдают радиоастрономическими методами. Атомы водорода в разреженной среде излучают радиоволны на длине волны около 21 см. Поэтому от областей межзвёздного газа непрерывно распространяются потоки радиоволн. Принимая и анализируя это излучение, учёные узнают о плотности, температуре и движении межзвёздного газа в космическом пространстве.
С первых страниц романа мы, читатели, попадаем в петербургские гостиные большого света и знакомимся со сливками этого общества: вельможами, сановниками, дипломатами, фрейлинами. Толстой срывает покровы внешнего блеска, утонченных манер с этих людей, и перед читателем предстает их духовное убожество, нравственная низость. В их поведении, в их взаимоотношениях нет ни простоты, ни добра, ни правды. Все неестественно, лицемерно в салоне А. П. Шерер. Все живое, будь то мысль или чувство, искренний порыв или злободневная острота, гаснет в бездушной обстановке. Вот почему естественность и открытость в поведении Пьера так напугали Шерер. Здесь привыкли к “приличьем стянутым маскам”, к маскараду. Князь Василий говорит лениво, как актер слова старой пьесы; сама хозяйка держится с искусственным энтузиазмом. Пьер почувствовал себя мальчиком в игрушечной лавке. Толстой сравнивает вечерний прием у Шерер с прядильной мастерской, в которой “веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели”. Но в этих мастерских решаются важные дела, плетутся государственные интриги, решаются личные проблемы, намечаются корыстные планы: подыскиваются места для неустроенных сынков вроде идиота Ипполита Курагина, намечаются выгодные партии для женитьбы или замужества. В этом свете, как рисует Толстой, “кипит вечная бесчеловечная вражда, борьба за блага бренные”. Вспомним искаженные лица “скорбной” Друбецкой и “благостного” князя Василия, когда они вдвоем вцепились в портфель с завещанием у постели умирающего графа Безухова. Семья Ростовых также представлена в романе широко, всеобъемлюще. Интересен и сам образ тетушки - графини Марьи Дмитриевны. Она всегда говорила по-русски, не признавая светских условностей; надо заметить, что французская речь в доме Ростовых звучит гораздо реже, чем в петербургской гостиной (или почти не звучит) . И то, как почтительно все встали перед ней, это отнюдь не фальшивый обряд вежливости перед "никому не нужной тетушкой" Шерер, а естественное желание выразить уважение почтенной даме. Какой чудный детский мир в доме Ростовых: жизнь чище и разговоры веселее. Как и в салоне Анны Павловны Шерер, мы слышим привычные светские сплетни. Но здесь новости как-то иначе переживаются. Вот как старик Ростов воспринимает рассказ о проделках долоховской компании: “Хороша фигура квартального! ”, — закричал граф, помирая со смеху”. Светские дамы в ответ восклицают: “Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф? ” Но уж такова сила непосредственности Ростова, что “дамы невольно сильно смеялись сами”. В семье Ростовых никто не руководствуется холодными соображениями: пусть чувство, непосредственное чувство радости и любви вырывается беспрепятственно наружу. Вот Николай Ростов возвращается с войны. Великолепны сцены охоты. Выехав всем семейством в усадьбу, Ростовы становятся такими же непосредственными и простодушными, как природа. Толстой с добродушной иронией показывает отношения старика Ростова и крепостных. Он несколько идеализирует отношения между барином и мужиком. Толстой отмечает в семье Ростовых равнодушие к длительным рассуждениям, раздумьям. Они живут чувством, а не умом. Это выражается и в восторженном, ребяческом поклонении Николая императору Александру, и в опрометчивости, импульсивности некоторых поступков Наташи, и в слишком легком отношении к жизни почти разоренного старого графа Ростова. Беды и горе, выпавшие на долю Ростовых, не озлобили их. Близость к народу и душевная порядочность составляют суть этой семьи
Межзвёздная пыль — твёрдые микроскопические частицы, наряду с межзвёздным газом заполняющие пространство между звёзд. В настоящее время считается, что пылинки имеют тугоплавкое ядро, окружённое органическим веществом или ледяной оболочкой. Химический состав ядра определяется тем, в атмосфере каких звёзд они сконденсировались. Например, в случае углеродных звёзд, они будут состоять из графита и карбида кремния[1].
Типичный размер частиц межзвёздной пыли от 0,01 до 0,2 мкм, полная масса пыли составляет порядка 1 % от полной массы газа. Свет звёзд нагревает межзвёздную пыль до нескольких десятков Кельвинов, благодаря чему межзвёздная пыль является источником длинноволнового инфракрасного излучения.
Пыль также влияет на химические процессы, проходящие в межзвёздной среде: пылевые гранулы содержат тяжёлые элементы, которые используются как катализатор в различных химических процессах. Гранулы пыли участвуют и в образовании молекул водорода, что увеличивает темп звёздообразования в металло-бедных облаках[2].
Межзвёздный газ — это разрежённая газовая среда, заполняющая всё пространство между звёздами. Межзвёздный газ прозрачен. Полная масса межзвёздного газа в Галактике превышает 10 миллиардов масс Солнца или несколько процентов суммарной массы всех звёзд нашей Галактики. Средняя концентрация атомов межзвёздного газа составляет менее 1 атома в см³. Основная его масса заключена вблизи плоскости Галактики в слое толщиной несколько сотен парсек. Плотность газа в среднем составляет около 10−21 кг/м³. Химический состав примерно такой же, как и у большинства звёзд: он состоит из водорода и гелия (90 % и 10 % по числу атомов, соответственно) с небольшой примесью более тяжёлых элементов. В зависимости от температуры и плотности межзвёздный газ пребывает в молекулярном, атомарном или ионизованном состояниях. Наблюдаются холодные молекулярные облака, разреженный межоблачный газ, облака ионизованного водорода с температурой около 10 тыс. К. (Туманность Ориона), и обширные области разреженного и очень горячего газа с температурой около миллиона К. Ультрафиолетовые лучи, в отличие от лучей видимого света, поглощаются газом и отдают ему свою энергию. Благодаря этому горячие звёзды своим ультрафиолетовым излучением нагревают окружающий газ до температуры примерно 10 000 К. Нагретый газ начинает сам излучать свет, и мы наблюдаем его как светлую газовую туманность. Более холодный, «невидимый» газ наблюдают радиоастрономическими методами. Атомы водорода в разреженной среде излучают радиоволны на длине волны около 21 см. Поэтому от областей межзвёздного газа непрерывно распространяются потоки радиоволн. Принимая и анализируя это излучение, учёные узнают о плотности, температуре и движении межзвёздного газа в космическом пространстве.