Неизвестная
Я всегда садился в автобус на вокзале Сен-Лазар, а незнакомка ехала на остановке Пале-Рояля. Я видел, как за фонтаном на площади появился его силуэт. Я играл, давая ей имена : белокурая девица, маленькая травинка, голубоглазая незнакомка. Она забралась в автобус и села в углу. Той весной она читала книгу или газету. Это была не студентка, скорее машинистка, секретарша или, может быть, продавщица лавки на левом берегу. Двадцать два, двадцать три года.
Потом я увидел, как она преобразилась. Она улыбалась, глядя в окно. По правде говоря, ей не приходилось видеть ни автомашин, ни старого Лувра, ни зеленых или серых волн Сены.
Время от времени она приближала сумочку к сердцу, быстро открывала ее и извлекала из нее что-то-вероятно, фотографию, - которую разглядывала, пряча ее в ладони.
Союз появился в конце марта. Она не изменила маршрут. Каждое утро молодая женщина садилась в автобус. Незадолго до праздника она стала надевать светлое платье. Ее щеки стали полнее, губы более зрелыми и яркими.
В начале сентября, вернувшись в Париж, я увидел, как он, как обычно, поднял руку на остановке фонтана. Она села на сиденье напротив меня и тут же открыла сумочку. Она вытащила из него четырехстраничное письмо. Я говорю себе: »Вот, он в пути".
Приближалась осень. Лицо незнакомки показалось мне опечаленным. Однажды дождливым утром автобус был очень полон, она села рядом со мной, и я быстро увидел конверт с новым письмом, которое она читала. Тогда я все понял. Поэтому он был солдатом, и они поспешно поженились перед его отъездом в севицкую.
Мне пришлось уехать из Парижа на несколько месяцев. По возвращении я сменил занятие. Я работал на другом конце Парижа. И образ незнакомки растерялся в воспоминаниях, от него осталась только улыбка.
Неизвестная ЭТО ЗАГОЛОВОК Я ТАКОЕ УЖЕ ПЕРЕВОДИЛ
Я всегда садился в автобус на вокзале Сен-Лазар, а незнакомка ехала на остановке Пале-Рояля. Я видел, как за фонтаном на площади появился его силуэт. Я играл, давая ей имена : белокурая девица, маленькая травинка, голубоглазая незнакомка. Она забралась в автобус и села в углу. Той весной она читала книгу или газету. Это была не студентка, скорее машинистка, секретарша или, может быть, продавщица лавки на левом берегу. Двадцать два, двадцать три года.
Потом я увидел, как она преобразилась. Она улыбалась, глядя в окно. По правде говоря, ей не приходилось видеть ни автомашин, ни старого Лувра, ни зеленых или серых волн Сены.
Время от времени она приближала сумочку к сердцу, быстро открывала ее и извлекала из нее что-то-вероятно, фотографию, - которую разглядывала, пряча ее в ладони.
Союз появился в конце марта. Она не изменила маршрут. Каждое утро молодая женщина садилась в автобус. Незадолго до праздника она стала надевать светлое платье. Ее щеки стали полнее, губы более зрелыми и яркими.
В начале сентября, вернувшись в Париж, я увидел, как он, как обычно, поднял руку на остановке фонтана. Она села на сиденье напротив меня и тут же открыла сумочку. Она вытащила из него четырехстраничное письмо. Я говорю себе: »Вот, он в пути".
Приближалась осень. Лицо незнакомки показалось мне опечаленным. Однажды дождливым утром автобус был очень полон, она села рядом со мной, и я быстро увидел конверт с новым письмом, которое она читала. Тогда я все понял. Поэтому он был солдатом, и они поспешно поженились перед его отъездом в севицкую.
Мне пришлось уехать из Парижа на несколько месяцев. По возвращении я сменил занятие. Я работал на другом конце Парижа. И образ незнакомки растерялся в воспоминаниях, от него осталась только улыбка.
