Восста́ние Спарта́ка (лат. Bellum Spartacium или лат. Tertium Bellum Servile, «Третья война с рабами») — величайшее в древности[1][2] и третье по счёту (после первого и второго Сицилийских восстаний) восстание рабов. Последнее восстание рабов в Римской республике датируется обычно 74 (или 73)—71 гг. до н. э.[3] Восстание Спартака было единственным восстанием рабов, представлявшим прямую угрозу центральной Италии. Окончательно подавлено в основном благодаря военным усилиям полководца Марка Лициния Красса. В последующие годы оно продолжало оказывать косвенное воздействие на политику Рима.
Между 73 и 71 годами до н. э. группа беглых рабов — первоначально небольшая, примерно из 78 беглых гладиаторов — переросла в сообщество из более чем 120 тыс.[4] мужчин, женщин и детей, относительно безнаказанно перемещавшихся по Италии под руководством нескольких лидеров, в том числе знаменитого гладиатора Спартака. Бое взрослые мужчины из этой группы составляли удивительно эффективный вооружённый отряд, который неоднократно показывал, что может противостоять римской военной мощи, как в виде местных патрулей и милиции, так и в виде подготовленных римских легионов под консульским командованием. Плутарх описывал действия рабов как попытку сбежать от своих хозяев и уйти через Галлию, в то время как Аппиан и Флор изображали восстание как гражданскую войну, в которой рабы вели кампанию по захвату самого Рима.
Растущая тревога Римского сената по поводу продолжения военных успехов армии Спартака, а также грабежи в римских городах и сельской местности в конечном итоге привели к тому, что республика пустила в ход армию из восьми легионов под жёстким, но эффективным руководством Марка Лициния Красса. Война закончилась в 71 году до н. э., когда армия Спартака, отступая после долгих и кровопролитных боёв перед легионами Красса, Помпея и Лукулла, была полностью уничтожена, оказав при этом ожесточённое сопротивление.
Третье восстание рабов имеет важное значение для последующей истории Древнего Рима, в основном в его влиянии на карьеру Помпея и Красса. Два военачальника использовали успехи в подавлении восстания в своей дальнейшей политической карьере, употребляя общественное признание и угрозу своих легионов с целью повлиять на консульские выборы 70 года до н. э. в свою пользу. Их действия в значительной мере подрыву римских политических институтов и в конечном итоге превращению Римской республики в Римскую империю
Объяснение:
Прежде всего, действия восставших очень походили на италийскую кампанию Ганнибала, но был целый ряд отличий, из-за которых Спартак был не столь успешен:
Армия восставших очень сильно была отягощена массой некомбатантов, женщин, детей, стариков, число которых достигало 100 000 человек. То есть, нетрудно подсчитать, сколько человек из 120 тысячной армии были реальными бойцами. У Ганнибала такая проблема отсутствовала напрочь.
У Спартака совершенно не было какого-либо материального обеспечения, то есть восставшие могли рассчитывать только на то, что они могли украсть или завладеть силой.
Хотя восставшим и удалось одержать ряд побед над римлянами, их боевая выучка, дисциплина и вооружение не шли ни в какое сравнение с тем, что было у Ганнибала, который вообще сам по себе был гениальным полководцем, чего о Спартаке при всем уважении сказать нельзя.
Спартаку не удалось захватить ни одного крупного укрепленного города потому, что во первых на это требовалось бы время, которого у восставших не было, а во вторых, для этого надо было что-то понимать в осадном деле, если Ганнибал не взял Рим потому, что не счел нужным (хотя в какой то момент он мог это сделать), то Спартак бы не смог взять и менее укрепленный пункт. Поэтому, в отличии от Ганнибала, непосредственной угрозой самому Риму восставшие не были.
Когда Ганнибал вел свою кампанию, он столкнулся с тем, что оказался отрезан от снабжения и не мог восполнять потери. Римляне переиграли его тем, что меняли на время, избегая прямого столкновения, они вынуждали Ганнибала самого искать сражения, ему приходилось выбирать, оставлять ли гарнизоны на захваченной территории, ослабляя армию или со всеми силами мотаться по Италии , теряя людей. Поняв бесперспективность своего положения, Ганнибал отступил.
Ровно с теми же проблемами столкнулась и армия Спартака, но его положение усугублялось еще из-за причин, приведенных выше. Ни о какой победе, смене власти и общественного строя в Риме и речи быть не могло, единственным вариантом для восставших было покинув Италию. Но если у Ганнибала такая возможность была, причем ему вообще, в принципе было куда отступить, то у Спартака и эта возможность отсутствовала.
Да, он сначала пытался пробиться на север, к Альпам, но что получилось бы в случае успеха? Во первых, нужно было преодолеть высокогорные перевалы, где Ганнибал потерял почти все войско, в котором были не женщины и дети, а здоровые, молодые воины, что случилось бы с людьми Спартака – думаю понятно. Кроме того, если бы это и удалось каким-то чудом, далее обитали разнообразные племена и народы, отнюдь не бывшие демократами и гуманистами.
Попытка завладеть кораблями в южных портах Италии, также не увенчалась успехом, но опять же – куда плыть? У Ганнибала был его родной Карфаген, но куда плыть этой огромной массе никому не нужных людей? В лучшем случае они вновь бы попали в рабство, в худшем утонули в Средиземном море. Вот и получается, что восстание произошло лишь от безысходности, это было попыткой людей хоть немного пожить свободными и свободными и умереть. Никаких шансов на успех у Спартака и его людей не было…