Его причиной послужили все более усиливающийся феодально-ханский гнет, произвол, насилие кокандского хана и его чиновников. Это хорошо видно из письма самих повстанцев (написано осенью 1873 г.), адресованного на имя начальника Ходжентского уезда. В нем читаем: "Хан начал выступать против шариата, по которому полагалось взимать в порядке подати по одной овце со ста голов баранов. А ханские сборщики—зякетчи, прибывшие весной 1873 г. к кыргызским кочевникам, начали насильно собирать с них по три барана с сотни голов. За это мы, не вынося несправедливости, ограбили его (хана — К.У.) зякетчи". Даже высокопоставленный царский чиновник, покровительствовавший власти Худояр-хан и его сына Наср-Эддина и по-своему пристально следивший за ходом восстания, вынужден был зафиксировать, что постоянные поборы и жестокость Худояр-хана в последнее время до того озлобили все народности и сословия в ханстве, что бедные и забитые подданные хана решились во что бы то ни стало сбросить ненавистное им бремя.
Я живу в середине VI в. до н. э. и я есть мастером афинского гончарного квартала, известного как Керамейкос. Мы пришли к полностью развитому стилю росписи ваз черного цвета. После сегодняшнего плотного завтрака, который содержал фрукты, лепешку хлеба и разбавленного вина, я отправляюсь в свою гильдию мастеров для работы.
Сегодня, я буду изображать на вазах сцены, на которых изображены гоплиты (древнегреческие тяжеловооружённые пешие воины), надевающие доспехи, прощающихся с близкими или продвигающихся в формировании фаланги. В основном, большинство ваз иллюстрируют мифы или героические сказки, в которых боги, богини, легендарные герои и амазонки смешались с гоплитами. У нас много заказов, так как эти изящные батальные сцены, должно быть, доставляли большое удовольствие аристократическому классу, который охватил дух военной доблести и спортивных соревнований.
Мы обедам вместе с моими коллегами по гильдии. Обед у нас не сильно отличается от завтрака. Вот только мы ещё употребляем мясо и вино. После рабочего дня, я прохожу мимо храма нашего верховного бога Зевса. Моя жена уже ждёт меня дома. Она накрывает плотный ужин. Вместе с моей семьей мы разделяем трапезу и ведём тихие разговоры. А завтра начнется новый день, который я также начну в своей любимой гильдии.