Осуществление международных контактов издавна подразумевало целый ряд связанных с этим обрядов, обычаев и церемоний. Совокупность обрядов и правил поведения дипломатов при иноземных дворах, а также церемоний, имевших место при приеме зарубежных послов, постепенно сложились в систему дипломатического церемониала. Связи между государствами производились при посредстве особого дипломатического языка, с использованием специфической терминологии. Анализ норм дипломатического этикета дать интересный материал по истории внешней политики, международных связей и посольской службы. Рассмотрение «посольского обычая» интересно также в семиотическом плане, поскольку предоставляет возможность делать выводы о значении для людей символических актов, принятых в сфере международных контактов, а также о претензиях, выдвигаемых державой на внешнеполитической арене.
Анализируя историографию, посвященную дипломатическому церемониалу Московского государства, прежде всего следует отметить специальную монографию Л.А.Юзефовича[1]. В работе подробнейшим образом рассмотрен российский «посольский обычай» конца XV – начала XVII века: вопросы, связанные с пребыванием иностранных дипломатов на территории России, а также правила поведения российских послов за рубежом. На настоящий момент исследование Л.А.Юзефовича является наиболее авторитетной работой по истории дипломатического этикета Московского государства. Статья Ю.Н.Достовалова, посвященная российскому посольскому этикету XVI-XVII столетий[2], основанная преимущественно на опубликованных источниках, практически не привносит ничего нового по сравнению с исследованиями предыдущего автора. Проблема влияния восточной (татарской) традиции на посольский церемониал Московского государства была исследована Н.И.Веселовским[3]. Этим, по сути, ограничивается перечень работ, посвященных [217] непосредственно истории «посольского обычая» Московского государства.
В настоящей работе, преимущественно на базе неопубликованных материалов делопроизводства Посольского приказа, будет рассматриваться российский дипломатический этикет двух первых десятилетий XVII века – периода, лишь частично затронутого в исследовании Л.А.Юзефовича. Анализ дипломатического церемониала Московского государства начала XVII века и эпохи Смуты представляет особый интерес. К концу XVI столетия главное дипломатическое ведомство страны (Посольский приказ) и система дипломатического этикета («посольский обычай») в целом уже сформировались. Тяжелые обстоятельства Смутного времени, частая смена монархов, дипломатический кризис Московского государства, усиление западного влияния – все это неизбежно должно было наложить отпечаток как на внешнюю политику страны в целом, так и на «посольский обычай», бытовавший при дворе московских государей.
Исследование сохранившейся до наших дней документации Посольского приказа и повествовательных источников (в основном иностранного происхождения) позволяет прийти к выводу о том, что в целом дипломатический церемониал начала XVII столетия не претерпел серьезных изменений по сравнению с предшествующим периодом. По заведенной традиции, иностранный дипломат, сразу по пересечении российской границы, получал сопровождающее лицо – пристава, который доставлял его в Москву. В пути представитель иностранного двора обеспечивался всем необходимым: провиантом, средствами передвижения, охраной. Прежние прецеденты, ранг дипломата и значение для Московского государства связей с представляемой им страной непосредственно влияли на оказываемые ему почести. Российский дипломатический церемониал подразумевал вежливое обращение с иностранными дипломатами. В частности, в 1614 г. воеводы получили из Посольского приказа распоряжение относительно приезда английского посла, чтобы те принимали дипломата «с великою честию, и кормы ему, и дворяном, и людем их давали, и во всем береженье к ним и учтивость держали по прежнему посольскому обычею»[4].
ответ: Придворные при монархе взаимодействуют с окружающим миром, в очень большой мере, через монарха. Подобно тому, как чиновник добывает фонды и поощрения от начальства и стремится своей деятельностью угодить начальству же.
Говоря более формально, обратная связь для олигархов поступает непосредственно от среды (экономической, внутри- и внешнеполитической). А для придворных обратная связь от среды опосредована и идет через монарха.
Говоря же грубо и утрированно, для олигарха важно действовать эффективно, а для придворного важно нравиться царю, а это далеко не всегда одно и то же. Что забавно, даже в борьбе друг с другом олигархи вынуждены действовать напрямую между собой, а придворные — интриговать перед монархом, апеллируя к нему.
Переходя опять же на более формальный язык, монарх, как промежуточная инстанция передачи сигнала, очень сильно искажает сигнал от среды к придворному. Кроме того, монарх фактически превращается в "обработчик сигналов" — он должен "отвешивать" элите, то есть придворным, свои оценки ВЗАМЕН обратной связи непосредственно "с полей".
Снова простой пример. Плохо провели аграрную реформу, в стране неурожай и голод. Олигарх получает последствия напрямую, потери от неурожая и политические проблемы бунтов это его потери и его проблемы. А при монархии это проблемы только одного человека — монарха, а придворные напрямую никак от неурожая не зависят.
Самое смешное, что качество обратной связи начинает зависеть от качества монарха. То есть если у нас монарх — условный Хрущев, то обратная связь в руководстве страны имеет "уровень Хрущева". Почему? Потому что Хрущев же в итоге будет оценивать результаты деятельности, поощрять-наказывать, анализировать обстановку в стране по докладам и тд. В результате уровень квалификации элиты в стране опускается до "хрущевского", даже если сами по себе эти люди умнее его. Ибо мерилом эффективности и правильности действий в стране становится Хрущев
Объяснение: