Ганнибал. Характеристика Ганнибала
Характеристика Ганнибала, таким образом, вышла из-под пера его врага. И всё же, со страниц Тита Ливня встаёт исключительно яркий образ.
Тит Ливий рассказывает, что когда Ганнибалу было всего девять лет и его отец Гамилькар собирался в дальний поход в Испанию, мальчик стал просить отца, взять его с собой. Отец эту выполнить согласился, но прежде подвёл его к жертвеннику и поклясться заставил в непримиримой ненависти к римлянам.
Ганнибал, таким образом, вырос в военной обстановке. С юношеского возраста он принимал непосредственное участие в сражениях. Это воспитало в нём качества, которые в полной мере развились, когда он стал полководцем. «Еще никогда душа одного и того же человека, — пишет о нём Ливий, — не была при столь равномерно к двум таким различным обязанностям, как обязанность повелевать и обязанность повиноваться; трудно было поэтому различить, кто им дорожил больше — войско или полководец». Гасдрубал охотно назначал его начальником отряда во всех тех случаях, когда дело требовало отваги и стойкости. Карфагенские же воины ни под чьим командованием не ходили столь охотно в сражения, как под командованием Ганнибала.
Он отличался исключительной выносливостью и энергией. Не было труда его утомить. И зной, и холод он переносил с одинаковым терпением. Образ его жизни мало чем отличался от образа жизни простых воинов. Нередко его можно было встретить, завёрнутым в простой солдатский плащ, среди рядовых в каком-нибудь пикете или карауле. Его узнавали не по внешнему виду, а по тому, как он в бой устремлялся первым и покидал поле сражения последним.
Перечисляя все эти черты Ганнибала. Ливий считает нужным подчеркнуть и его необыкновенную жестокость и вероломство. Тут мы, однако, можем заподозрить Ливия в некоторой пристрастности. Всё то, что мы знаем о деятельности Ганнибала, рисует его жестоким не на столько больше, чем у других полководцев в то время. Что касается вероломства, то у римлян действительно были основания обвинять в нём Ганнибала. Не раз он обманывал их. Действовать всегда так, как менее всего ожидает противник, постоянно вводить его в заблуждение, было одной из наиболее замечательных особенностей тактики Ганнибала-полководца.
Сделавшись главнокомандующим, Ганнибал ведёт себя таким образом, что не возникает никаких сомнений в его твёрдом намерении начать войну с римлянами. Подобно своему отцу Гамилькару, он считал эту войну совершенно неизбежной. Полностью разделяя замыслы и планы своего отца, он пришёл к выводу, что настало время действовать. Плацдарм для будущих военных действий был уже подготовлен. Возглавляемая, им армия под руководством двух его предшественников хорошую школу войны в Испании. Были у Карфагена и материальные средства, для ведения войны столь необходимые. Война становится главной целью деятельности Ганнибала. Но так как у него не было твердой уверенности в том, что карфагенская республика легко пойдёт на объявление войны Риму, то он решил так повести дело, чтобы поставить своё правительство перед лицом уже совершившегося факта. Ганнибал для этого напасть задумал на Сагунт.
Сагунт был большим и богатым греко-иберийским торговым городом, расположенным на южном побережье Пиринейского полуострова на запад от устья Эбро, т. е. в такой части страны, которая по договоренности между Гасдрубалом и римлянами была признана принадлежащей Карфагену. Однако с Римом Сагунт находился в союзе. Оказавшись чуть ли не единственным в этой части Испании городом, свою независимость ещё сохранявшим, он, естественно, искал поддержки и опоры у римлян. При таких условиях нападение на Сагунт неизбежно должно было привести к столкновению с Римом. Отдавая себе в этом полный отчёт, Ганнибал ищет повода для войны с сагунтянами. Он вмешивается в их взаимоотношения с соседними туземными племенами, добивается обострения этих отношений, а затем предлагает обеим сторонам своё посредничество. Сагунтяне сразу же поняли, к каким опасным последствиям может привести посредничество Ганнибала. Они предпочли своих послов отправить в Рим. В Риме сагунтские послы прямо поставили перед консулами и сенатом вопрос о неизбежности военного столкновения с Ганнибалом и потребовали оказать Сагунту.
Римский сенат вынес решение направить особое посольство в Испанию, чтобы на месте выяснить все обстоятельства и предложить Ганнибалу отказаться от нападения на Сагунт, как союзный римлянам город. В случае, если Ганнибал не пожелает подчиниться этому требованию, римские послы должны были направиться в Карфаген для продолжения переговоров.
Не успело ещё римское посольство оставить столицу, как из Испании пришло новое известие: Ганнибал с войсками появился под стенами Сагунта и начал его осаду.
Вопрос о Сагунте и поведении Ганнибала вновь был обсуждён в сенате. Разделились мнения сенаторов. Одни настаивали на немедленном объявлении войны, другие были за продолжение переговоров. Последнее мнение взяло верх.
У римлян обычно было три имени, как у нас — имя, отчество и фамилия. Первое имя — преномен (praenomen) — было личным, как Петр или Мария. Таких имен было мало, их насчитывают всего восемнадцать. На письме их сокращали одной, двумя или тремя буквами. Такие сокращения были весьма распространены, и поэтому надо уметь их раскрыть; вот самые употребительные: Аппий, Гай, Гней, Децим, Луций, Маний, Марк, Публий, Квинт, Сервий, Секст, Тиберий, Тит, Вописк.
Второе имя — номен (nomen) — было названием рода и соответствовало, приблизительно, нашей фамилии.
Третье имя — когномен (cognomen) — было прозвищем, которое присваивали каждому по каким-то признакам: рыжий — Руф, ловкач — Катон, носатый — Назон.
Когноменом отличали семью или отдельную ветвь данного рода. Например, к роду Корнелиев принадлежали семьи Сципионов, Руфинов, Лентулов и т.д.
Иногда за какие-либо особые заслуги римлянин получал и четвертое имя или второе прозвище — агномен (agnomen). Публий Корнелий Сципион в честь победы, одержанной им над Ганнибалом в Африке в 202 г. до н.э., стал именоваться торжественно Африканским (Africanus, ср. прозвания русских полководцев — Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова Рымникского, Потемкина Таврического). Женщин называли родовым именем отца в форме женского рода. Дочь Публия Корнелия Сципиона звали Корнелией, дочь Марка Туллия Цицерона — Туллией, у Гая Юлия Цезаря была дочь Юлия. Когда в семье появлялась другая дочь, к имени обеих добавляли преномен:
Старшая (Major) и Младшая (Minor), другие сестры прозывались Третья (Tertia), Пятая (Quintilla) и т.д. Замужняя женщина сохраняла свое имя, но к нему прибавлялся когномен ее мужа: Корнелия, дочь Корнелия, (жена) Гракха (Cornelia, filia Cornelii, Gracchi).
Рабов именовали по их происхождению: Сир (уроженец Сирии), Галл (уроженец Галлии), Фрикс (из Фригии); по именам мифических героев: Ахилл, Гектор; по названиям растений или камней: Адамант, Сардоник и т.д. Иногда рабам, которых часто окликали "мальчик" (puer), присваивали имя владельца в родительном падеже: Марципор (из Marcipuer), то есть раб Марка.
Вольноотпущенники (т.е. рабы, получившие свободу) приобретали родовое и личное имя бывшего господина, их собственное имя ставилось на третье место как когномен. Так, секретарь Цицерона Тирон, освободившись от рабства, назывался: Марк Тулий отпущенник Марка Тирон — M Tullius M libertus Tiro).
Москва находилась на перекрёстке торговых путей.
Московские князья смогли наладить отношения с Золотой ордой.
В Московском княжества не было междоусобиц.