О, злее зла честь татарская! Даниил Романович, великий князь, владел вместе со своим братом всею Русской землёй: Киевом, Владимиром и Галичем и другими областями, а ныне стоит на коленях и называет себя холопом! Татары хотят дани, а он на жизнь не надеется. Надвигаются грозы.
о , злая честь татарская ! его отец был царь в русской земле , он покорил половецкую землю и воевал в иных областях . сын его не у достоил честь . кто иной может принятие ?
их злобее и коварству нет конца . ярослава , великого князя суздалького , уморили отравой, михаил черниговский и его баян фёдор , не поклонивщегося кусту, были зарезаны ножом, как мы прежде об убиении их рассказывали, и приняли мученический венец. И иные многие князья и бояре были убиты. Пробыл князь у них двадцать дней, был отпущен, и поручена была ему земля, которая у него была. Он пришёл в землю свою, и встретил его брат и сыновья его, и был плач об обиде его и большая радость о здравии его.
1. О чьей участи рассказывается в приведённом отрывке?
2. Почему летописец утверждал, что "злее зла" ордынская честь ответить на во
Объективными факторами. В принципе, "реформаторы" Александра Первого и Николая Первого превосходно понимали, что положение России в области крепостного права вопиющее. Отставание Российской империи от Запада с каждым годом набирало обороты. Просто они хотели сделать то же самое, что и декабристы, только "сверху". Сам царь Николай Первый, чтобы не говорили, постепенно освобождал крестьян, переводя их в "экономические". Даже сам проект военных поселений, инициированный Аракчеевым с благословления Александра Первого был призван повысить социальный статус крестьян, превратив их в военное сословие.
Другое дело, что реализация этих планов оказалось бездарной и проводилась весьма и весьма половинчато. Главный препятствием было, конечно же, само дворянство, паразитическое сословие, сидевшее на шее не только у крестьян, но и у государства. Со времен освобождение дворян от рекрутской повинности во времена императрицы Екатерины Второй их права только возрастали. Некоторые цари откровенно боялись заговорщиков; так, Александр Первый никак не мог забыть судьбы отца, а во дворце его сына, Александра Второго в момент объявление рескрипта об освобождении крестьян стояла наготове карета — царская семья всерьёз приготовилась к бегству в случае взрыва недовольства дворянской элиты.