Вірш викликав неоднозначну реакцію громадськості. З одного боку, Кіплінгу було пред'явлено звинувачення в зневажливому ставленні до неєвропейських народів, в зображенні їх як недорозвинених, небезпечних, таких, що вимагають постійного контролю та до з боку «білих націй». У зв'язку з цим текст часто розглядався як расистський та проєвропейський-шовіністичний, як прикриття для проведення колонізаторської політики, в першу чергу Великою Британією, виправдовуючи її завоювання в Азії та в Африці гуманістичними міркуваннями. Ряд сучасників Кіплінга, наприклад Марк Твен, гостро критикували його позицію, позначену у вірші «Тягар Білих».
З іншого боку, у своєму не менше відомому вірші «Балада про Захід та Схід» Кіплінг показує себе тонким психологом і знавцем особливостей та проблематики складних взаємин культур Європи та Сходу, побудованих на абсолютно різних ідеологічних та світоглядних фундаментах. У цьому аспекті «Тягар Білих» розглядається також як спроба автора пробити глуху стіну нерозуміння, знайти спільну мову між різними расами та культурами, нехай і з погляду європейця-колонізатора. Під час оцінювання особистої позиції Кіплінга не можна не враховувати і той факт, що сам поет народився, виріс та прожив значну частину свого життя в колоніях, прекрасно знав і любив Схід і його мешканців (особливо Індію)
1612 год, 30 октября - в этот день в Варшаве узнали, что дела в Москве идут плохо. Понятно, для поляков суть происходившего была отнюдь не только в сдаче кремлевского гарнизона войскам Минина и Пожарского. В конце концов, за семь лет Смуты поражения такого рода испытывали не только войска несчастливого и неудачливого царя Василия Шуйского. Для короля Сигизмунда утрата контроля над московским правительством грозила утратой собственной власти.
Потому что общественное мнение всю вину за происходящее тут же возложило на верховную власть. Короля упрекали не просто в медлительности, а в неумении воспользоваться благоприятными обстоятельствами. Первым делом, от Сигизмунда стали требовать незамедлительно идти в поход на Московию и восстанавливать статус-кво. При этом никого не интересовало, возможно ли это осуществить.
И тут выяснилось, что польская казна пуста. Нет даже денег, чтобы выплатить обещанное жалованье за два года тем 80 тысячам поляков, которые в эти годы находились в России в составе различных гарнизонов, команд и боевых отрядов.
Согласен, нас меньше всего в этой теме Смуты интересуют обстоятельства и резоны Польши. Однако без понимания этого трудно понять, почему произошло то, что произошло.
И тут выясняется, что, во-первых, далеко не все в Польше были рады и довольны тем, что в 1610 году моквитяне пригласили на свое царство их польского королевича Владислава. Уже тогда нашлось много противников, которые рассуждали так: королевич еще ребенок (ему действительно шел только 15-й год) - он не может управлять без советников и руководителей. Если назначить таковыми поляков, то русские оскорбятся, не примут иностранцев, тогда нужна сильная охрана, а значит изоляция правителя. С другой стороны, вверить Владислава московским воспитателям трудно, ибо "воспитают его в своих обычаях и погрузят в грубость". Но самое любопытное, что польская шляхта довольно трезво оценивала собственные силы: "судя по успеху с приглашением Владислава на Московское царство, русские ставят нас выше, чем мы сами себя считаем".
Вот, ведь как. Силы и могущество Польского королевства на самом деле были под большим вопросом. Страна вела изнурительную войну со Швецией, казна, повторяю, была пуста. Аппетиты Сигизмунда были ограничены завоеванием Смоленского княжества. Всего лишь. Он прекрасно понимал, что ресурсов и возможностей поглотить всю Великую Русь у Речии Посполитой нет. И об этом писал в Москву наш посол, митрополит Филарет, отец будущего царя Михаила Федоровича: "Когда спросил я у короля послать его 80 тысяч войска, что в московской земле стоят, на одоление самозванца (Лжедмитрия II), то закричали мне в ответ, что даже если бы король этого захотел, то солдаты его, люди вольные, не послушаются, а если денег не получат, то и вовсе сами передадутся к вору-самозванцу". Так что преувеличивать значение польского фактора в нашей отечественной Смуте не следует