Помнится, планируя вояж по маршруту Турция-Иран-Бахрейн, я настолько увлёкся предстоящими приключениями на Среднем Востоке, что совершенно забыл поинтересоваться прогнозом погоды, а сделать это не помешало бы: в тот момент, когда в рюкзаке укладывались вещи, следовало бы среди них поместить тёплую одежду и в большом числе, тогда как её место заняли футболки, шорты и - о, боже! - плавки; я, понимаете ли, купаться собрался в Персидском заливе. Ну вот соответственно и прибыл февральским утром в древний Константинополь так, как ехал бы на египетский курорт: лёгкая куртка да ещё лёгкий свитер, дань небольшому российскому морозцу, случившемуся перед отлётом. Впрочем, поначалу ничто не предвещало беды - как и другие пассажиры лайнера "Turkish airlines" я добрёл до паспортного контроля аэропорта "Истанбул Ататюрк", купил в окошке слева от пограничных стоек двадцатидолларовую марку визового сбора и отстоял небольшую очередь к пограничникам, успев за это время переклеить упомянутую марку на другую, более подходящую ей страницу, уже заляпанную штампами; этот нехитрый манёвр освободил одну из немногих остававшихся чистыми страниц для более великих свершений. Теперь оставалось получить штамп о въезде, забрать с ленты доставки багаж и двигаться в город, на "разграбление" которого у меня имелось три дня. Все предварительные операции успешно, и даже обмен валюты, осуществлявший я в аэропорту по заниженному курсу ничуть не заставил меня переживать - терялась, в конце концов, сущая мелочь; вообще, на первый взгляд, курс кажется сносным, но комиссия во всех обменниках равна четырём процентам, то есть получается, в моём случае, вместо 1,6800 - 1,6100 лиры за доллар. ну как бы так
Хотя новые социально-экономические процессы и подрывали феодально-крепостническую систему, она продолжала оставаться господствующей вплоть до падения крепостного права. Крепостничество в России в силу исторических условий держалось дольше, чем где бы то ни было в цивилизованном мире, и приняло самые жестокие и грубые формы - практически оно мало чем отличалось от рабства. Кроме того, крепостничество долгое время могло при к новым явлениям в экономике страны и даже использовать их для укрепления материальных позиций дворянства и абсолютистского государства. В феодальной экономике России происходили противоречивые процессы: с одной стороны, шёл процесс разложения, а перед реформой 1861 года - и кризиса её основ; с другой, продолжалось распространение феодальных отношений на колонизуемые окраины путём насаждения в них дворянского землевладения. Огромную роль в поддержании крепостничества играло и самодержавие, консервировавшее феодальную структуру общества. В конечном счёте, всё это существенно замедляло темпы экономического развития страны.
Во внешней же политике Николай I придерживался линии Александра I.
Основная идея - необходимость борьбы с «революционной заразой» . Это фактически исключили Францию после революции 1830 года из круга возможных союзников России. Вынужденный постоянно заниматься решением восточных проблем, Николай I колебался между политикой «status quo» - сохранение целостности Османской империи - и политикой раздела наследства Турции совместно с другими европейскими государствами
В отношении присоединённых о покорённых народов он проводил сдержанную, дифференцированную политику, учитывал их национальные, религиозные и культурные особенности.