После разгрома декабристов Россия переживает период политической реакции. В 1830-х гг. лишь в нескольких кружках студенческой молодежи теплится независимая духовная жизнь. Одни из них — кружок братьев Критских (1827) и кружок Сунгурова (1831) — пытались продолжить дело декабристов и были беспощадно разгромлены правительством. Последовательно преследовала власть и те организации, которые восприняли новые идеи утопического социализма: кружок Герцена в Москве (1833 — 1834) и общество Петрашевского в Петербурге (1845 — 1849). Более спокойным было существование далекого от политики кружка Станкевича (1833 — 1839), члены которого увлекались немецкой идеалистической философией.
К концу 1830-х гг. в результате напряженных духовных исканий передовой части русского общества здесь проявляют себя несколько цельных течений, которые предлагают свои концепции исторического развития России и программы ее переустройства.
Западники (Т. Н. Грановский, В. П. Боткин, Е. Ф. Корш, К. Д. Кавелин) считали, что Россия идет по европейскому пути, вступив на него с опозданием, в результате реформ Петра Великого. Движение «в западном направлении» неизбежно должно привести к замене крепостного труда свободным и преобразованию деспотического государственного строя в конституционный. Основная задача «образованного меньшинства» в этих условиях — подготовить русское общество к мысли о необходимости преобразований и воздействовать в должном духе на власть. Именно власть и общество в живом сотрудничестве должны подготовить и провести хорошо продуманные, последовательные реформы, с которых будет ликвидирован разрыв между Россией и Западной Европой. Радикальнонастроенные А. И. Герцен, Н. П. Огарев и В. Г. Белинский в конце 1830 — нач. 1840-х гг. разделяли основные идеи западников. Однако радикалы подвергли самой резкой критике буржуазный строй. С их точки зрения, Россия в своем развитии не только должна догнать западноевропейские страны, но и совершить вместе с ними решительный революционный шаг к принципиально новому строю — социализму. С точки зрения славянофилов (А. С. Хомякова, братьев И. В. и П. В. Киреевских, братьев К. С. и И. С. Аксаковых, Ю. М. Самарина, А. И. Кошелева), Россия долгое время шла совершенно иным путем, нежели Западная Европа. История последней определялась постоянной борьбой эгоистических личностей, враждебных друг другу сословий, деспотизмом на крови построенных государств. В основе же русской истории была община, все члены которой были связаны общими интересами. Православная религия еще больше укрепляла изначальную русского человека жертвовать своими интересами ради общих. Государственная власть опекала русский народ, защищала его от внешних врагов, поддерживала необходимый порядок, но не вмешивалась в духовную, частную, местную жизнь. Власть носила самодержавный характер, но при этом чутко прислушивалась к мнению народа, поддерживая с ним контакт через Земские соборы. В результате реформ Петра это гармоничное устройство Руси было разрушено. Именно Петр ввел крепостное право, разделившее русский народ на господ и рабов. Господам он к тому же попытался привить западноевропейские нравы. При Петре государство приобрело деспотический характер. Славянофилы призывали восстановить старорусские устои общественной и государственной жизни: возродить духовное единство русского народа (для чего следует отменить крепостное право); изжить деспотический характер самодержавного строя, наладить утраченную взаимосвязь между государством и народом. Этой цели славянофилы надеялись достичь введением широкой гласности; мечтали они и о возрождении Земских соборов.
Т.о., создавая концепции развития России, представители различных течений общественной мысли 30 — 40-х гг. действовали в одном направлении. Отмена крепостного права и переустройство деспотического государственного строя — вот те первостепенные задачи, с решения которых должен был начаться выход России на новый уровень развития.
Проблема выбора путей развития после Второй мировой войны и особенно после завершения распада колониальных империй и деколонизации стала общей проблемой для всех стран Азии и Африки.
Выбор оказался небольшим: социалистическая ориентация или еврокапиталистический путь. При любом варианте определяющими были культурно-цивилизационные особенности и традиции.
Многие освободившиеся страны, хотя в политическом плане выступали против европейских стран-метрополий, заимствовали идеи европейской цивилизации и встали на путь «догоняющего» развития. Лидеры этих стран не собирались восстанавливать доколониальные порядки и традиционное общество. Они хотели создать современное передовое национальное государство, составными частями которого были бы высокоразвитая промышленность, всеобщее избирательное право, грамотность населения и его доступ к современной медицине. Отсюда было и понимание главной задачи момента – преодоление отсталости, модернизация.
Ряд стран (Китай, Вьетнам, Северная Корея и др.) встал на социалистический путь развития. Уже к середине 1970-х гг., например, в Китае стали ощущаться признаки наступающего кризиса. Ему пришлось становиться на другой путь – путь рыночных реформ и ослабления государственного регулирования экономикой и других сфер жизни. Вьетнам к этому времени только успел объединиться.
К началу 1990-х гг. проблема построения социализма было вообще снята с повестки дня как ориентационная модель развития. Распад СССР и всей социалистической системы привел к невозможности социалистического выбора со стороны каких-либо иных стран. Но вот идея социалистической ориентации оказалась более живучей. Она получила широкое распространение в ряде стран Африки и некоторых арабских странах. Но осуществление национализации, кооперирования, установление однопартийной политической системы в конечном итоге обернулись разорением хозяйства, бюрократизацией, коррупцией и установлением авторитарно-диктаторских режимов, которые приводили к серии военных переворотов. В большинстве стран, которые избрали социалистическую ориентацию, также пришлось начинать переход к рыночно-частнособственническим отношениям и многопартийности с сильной ролью государственного сектора и регулирования, т. е. осуществлять переход к модернизации.
По какому бы пути не шли освободившиеся государства, все они столкнулись с необходимостью преодолевать традиционный уклад жизни и экономики, который и стал собственно причиной колонизации этих стран со стороны более развитых государств.
Попытка освободившихся стран подорвать сложившееся международное разделение труда, мирохозяйственные связи не увенчались успехом. Это оказалось недостижимой задачей. Проведение импортозамещающей индустриализации (политика сокращения импорта машин из западных стран, производства своей техники) требовало средств. Внутренних источников у освободившихся стран было недостаточно. Пришлось обращаться к западным кредиторам. Это привело к росту задолженности стран третьего мира. К концу 1988 г. она достигла астрономической цифры – более триллиона долларов. Критическое положение, угроза утраты в очередной раз независимости заставили пересматривать экономическую политику.
Проблема преодоления отсталости усугублялась начавшимся после войны повышением темпов роста населения, преимущественно за счет повышения рождаемости в развивающихся странах.
Демографический взрыв вызвал аграрное перенаселение. Увеличился приток населения в города, которые также не могли рационально освоить массу безработного населения. Безработица в свою очередь сохранению низкой заработной платы, что замедляло технический прогресс. Наряду с социальными проблемами развивающиеся страны стали испытывать и экономические трудности. Это вело и к социально-политической неустойчивости. Освободившиеся страны представляли собой как бы бурлящий котел. Революции и государственные перевороты, гражданские войны и межгосударственные конфликты – все это стало характерной чертой развития стран Азии, Африки и Латинской Америки.