Первый раз я попала в этот город летом 2002 года – внеслась в него на машине, оглушенная автомобильным туром по городам Европы и собственными восторгами. Не считая нужным вглядываться в карту, прикатила в какой-то оживленный район и, бросив машину на подземной парковке, выпрыгнула из подземелья. Радостно подбежала к французу с картой города: "Ой, подскажите, а где я?" – он, невозмутимо указывая взглядом на здание позади: "Лувр". Так я впервые увидела Лувр.
Чуть позже были сад Тюильри и площадь Согласия, недосягаемый отель де Вилль, ужасающие гаргульи, узкие улочки Монмартра и модные бутики Сен-Оноре.
Я совершенно не знала французский и развлекала официантов своими попытками прочитать названия блюд. Я жутко боялась высоты и все-таки забралась на Эйфелеву башню (с каждым этажом я все больше постигала суть своей фобии и ненавидела день и час, что занесли меня на эту конструкцию). Я прогуливалась по большим и маленьким набережным и заглядывала в крошечные кофейни. Именно тогда я поняла, что Париж – второй в мире город, в котором я могла бы жить. После Москвы. Я нежно люблю Москву, она у меня тоже своя, и я непременно расскажу вам и про нее, но речь сейчас не о Москве.
Итог: почти полное уничтожение армии наполеона закончилась почти полным уничтожением наполеоновской армии и переносом военных действий на территорию польши и германии в 1813 году уничтожение 550 тысячной армии до сих пор не укладывается в голове . наиболее часто приводятся несколько причин гибели армии — среди них главная — небывало холодная зима, также плохой урожай 1812 года, к плохому снабжению армии. кампания (в западном именовании) получила в россии название отечественной, именно этим объясняя разгром наполеона. к его поражению совокупность факторов: всенародное участие в войне, массовый героизм солдат и офицеров, полководческое дарование главнокомандующего армией кутузова и других генералов, умелое использование природных факторов. победа в отечественной войне вызвала не только подъём национального духа, но и стремление к модернизации страны, в конечном итоге к восстанию декабристов в 1825 году.
Что же, добро в Мой Париж.
Первый раз я попала в этот город летом 2002 года – внеслась в него на машине, оглушенная автомобильным туром по городам Европы и собственными восторгами. Не считая нужным вглядываться в карту, прикатила в какой-то оживленный район и, бросив машину на подземной парковке, выпрыгнула из подземелья. Радостно подбежала к французу с картой города: "Ой, подскажите, а где я?" – он, невозмутимо указывая взглядом на здание позади: "Лувр". Так я впервые увидела Лувр.
Чуть позже были сад Тюильри и площадь Согласия, недосягаемый отель де Вилль, ужасающие гаргульи, узкие улочки Монмартра и модные бутики Сен-Оноре.
Я совершенно не знала французский и развлекала официантов своими попытками прочитать названия блюд. Я жутко боялась высоты и все-таки забралась на Эйфелеву башню (с каждым этажом я все больше постигала суть своей фобии и ненавидела день и час, что занесли меня на эту конструкцию). Я прогуливалась по большим и маленьким набережным и заглядывала в крошечные кофейни. Именно тогда я поняла, что Париж – второй в мире город, в котором я могла бы жить. После Москвы. Я нежно люблю Москву, она у меня тоже своя, и я непременно расскажу вам и про нее, но речь сейчас не о Москве.