После распада Советского Союза голод 1932−1933 гг. стал горячей политической темой. Дело не только в том, что советская власть несет ответственность за начало и чудовищные последствия голода, но и в том, как память о голодоморе оказалась еще одним клином между русским и украинским народами. В исторической литературе (как научного, так и публицистического толка) сложилось два основных взгляда на проблему возникновения голода 1932−1933 гг. Первый — концепция «геноцида украинского народа». Его сторонники полагают, что руководство СССР, чтобы подавить стремление советской Украины к самостоятельности, организовали массовое истребление этнических украинцев, изымая продовольствие. Второй — признание голода трагедией, затронувшей не только УССР, но и всю страну. Причины голодомора объясняются антикрестьянской сталинской политикой — принудительной коллективизацией и конфискацией хлеба в целях его экспорта, результатом чего стал острый кризис сельского хозяйства.Оба подхода нелестны для советской власти, но по-разному. Многочисленные исследования истории голода, проведенные в последние 20 лет, многое прояснили и ощутимо укрепили интерпретацию голода как общей трагедии СССР (тем не менее по инерции большое влияние имеет и идея «геноцида», все еще не получившая достаточной документальной базы для своего обоснования). Противник гипотезы геноцида историк Виктор Кондрашин пришел к выводу, что «сталинское руководство не хотело голода, но организовало его своими ошибками, а в ряде случаев и преступными действиями. Итогом стала гибель миллионов крестьян, в основном в зерновых районах, ставших главным источником для индустриализации».
Объяснение:
По мнению украинского исследователя С. В. Кульчицкого, голод 1932 года стал, в частности, следствием чрезмерных хлебозаготовок, которые привели к общему голоду в СССР 1932—1933, тогда как голод 1933 года был вызван конфискацией всех продовольственных запасов у украинских крестьян.