В преддверии 70-летия со дня снятия Блокады Ленинграда (в 2014г.) и 70-летия Победы Советских войск в Великой Отечественной войне (1941-1945гг) в СМИ появилось и продолжает появляться много информации о жизни в блокадном Ленинграде. И среди моих сверстников, да и взрослых тоже, кто сегодня узнаёт о блокадной истории Ленинградского зоопарка, Ботанического сада, Всесоюзного института растениеводства встречаются люди с таким мнением: «Как можно было животных, растения, когда с голоду умирали люди? Как можно поить обезьяну молоком, когда умирают дети? Это не подвиг, а глупость. Животных нужно было убить и съесть, съедобные растения не хранить, а раздавать всем голодающим тем самым человеческие жизни!» или «Зачем работали эти учреждения в войну, кому это было интересно и нужно?»
Объяснение:
Мужской Высоко-Петровский монастырь по летописным источникам известен с 1317 года. Его каменные братские кельи были построены намного позже – в их архитектуре заметно влияние светского зодчества конца XVII века. В Москве монастырских келий подобного рода больше нет. Их мирской вид предположительно связан с тем, что обитель находилась под попечительством бояр Нарышкиных, к роду которых принадлежала мать царя Петра I. В этот монастырь после бунта 1682 года был сослан дед будущего царя, Кирилл Нарышкин. Отсюда и родилась версия, что корпус с монастырскими кельями построили на средства его семьи для наиболее удобного пребывания родовитого заключенного. Сегодня братские кельи – часть действующего Высоко-петровского монастыря и используются по своему назначению.