Духовные ценности любой цивилизации обладают особой долговечностью существования и в несравненно большей степени запечатлевают особенности эпохи своего создания и личности творцов, сохраняют черты элитности при общих эстетических и художественных вкусах общества. С духовными ценностями связаны интеллектуальная жизнь, накопленные знания, мораль, право, наука, художественные произведения. При этом особо важный аспект для изучения духовной культуры составляют религиозные системы, которые напрямую связаны с этническими и культурными процессами.
Центральная Азия с древнейших времен до наших дней являлась и является ареной мирного пересечения нескольких мировых религии. Каждая из них имела свою прочную базу, организацию и свои культовые сооружения, которые в определенном промежутке времени мирно сосуществовали. Путем диолога и созидательного сотрудничества они взаимообогащались и внесли достойный вклад в развитии духовной культуры в раннесредневековой цивилизации. По существу народы Центральной Азии были толерантны к вере и позитивно воспринимали создательные стороны каждой религии. Именно поэтому центрально азиатский регион был облестью развития и распространения разных религии, конфессий а также и ретранслятором этих религий в Китай и Дальний Восток.
Куляш Байсеитова (девичья фамилия Беисова) родилась 19 апреля (2 мая) 1912 года (по другим источникам — 12 января[2]) в степях Сары-Арки, в ауле Жанаорталык Каркаралинского уезда Семипалатинской области (ныне — в Актогайском районе Карагандинской области Казахстана). В Алма-Ату её привезли в возрасте двенадцати лет и какое-то время она жила в интернате[3]. Происходит из подрода дадан рода тобыкты племени аргын.[4][5]
Её природный музыкальный талант проявился рано. Она заучивала и исполняла песни, жыры и кысса, услышанные от отца Жасына.
В 1925—1928 годах училась в Алматинском педагогическом техникуме Института просвещения, участвовала в музыкальной самодеятельности.Происходит из рода таракты Среднего жуза.[1]
Начал творческую деятельность с 1917 года. В 1921—1924 годах участвовал в молодёжном просветительско-драматическом кружке «Ес аймак» в Семипалатинске, где в полной мере выявился музыкальный талант Амре Кашаубаева. В 1924 году на смотре народных талантов в Семипалатинске поделил главный приз с Кали Байжановым. В 1925 году одним из первых был принят в группу Казахского театра драмы, в котором дебютировал в роли Жапала в первой постановке трагедии М. О. Ауэзова «Енлик — Кебек» (1926). Он также играл в ролях Коскельды, Койши, Жараса, Акына («Карагоз», «Байбише — токал», «Айман — Шолпан» М. О. Ауэзова), Старика («Подводная лодка» М. Тригера), Хозяина чайханы («Мятеж» Д. А. Фурманова).[2]
В 1934 году Амре Кашаубаев перешёл в Казахский музыкальный театр. Он стал первым советским певцом, который ознакомил Европу с песенным искусством казахского народа. В 1925 году на этнографическом концерте на Всемирной выставке декоративного искусства в Париже (ЭКСПО — 1925) за исполнение казахских народных песен "Балқадиша", "Ағаш аяқ" («Деревянная нога»), «Канапия», «Жалғыз арша» («Одинокий можжевельник»), «Үш дос» («Три друга») и других был удостоен второго приза и серебряной медали. В 1927 году выступал на Всемирной музыкальной выставке во Франкфурте-на-Майне.
Объяснение: