Центральное место в доме занимала печь. В избе, где печь топили «по–черному», потолка не было: дым выходил в окошко под самой крышей. Такие крестьянские избы назывались курными. Печь с трубой и изба с потолком были только у богатых. В курной избе все стены были черные, закопченные. Оказывается, такие закопченные стены дольше не гниют, изба могла служить сотню лет, да и дров печь без трубы «съедала» меньше.
Печь в крестьянском доме ставили на опечек– фундамент из бревен. Внутри выкладывали под – днище, где горели дрова и готовили пищу. Верхняя часть печи называлась сводом, отверстие – устьем. Печь занимала почти четвертую часть крестьянской избы. От расположения печи зависела внутренняя планировка избы: даже поговорка возникла – «Плясать от печки». Печь ставили в одном из углов, справа или слева от входа, но так, чтобы она была хорошо освещена. Расположение устья печи относительно двери зависело от климата. В местностях с теплым климатом печь ставили устьем к входу, в районах с суровым климатом – устьем к стене.
У печи был обязательно шесток, где стояли горшки. На него сгребали угли. Под шестком в нише хранили инвентарь, лучину, а зимой… там жили куры. Были и маленькие ниши для хранения хозяйственных мелочей, сушки рукавиц. Здесь был шкаф для хранения кухонной посуды – посудник.
Другой угол – около двери и напротив окна – был мужским. Здесь стояла лавка, на которой хозяин работал, а иногда и спал. Под лавкой хранили крестьянское добро. А на стене висела конская сбруя, одежда и принадлежности для работы. Угол этот, как и стоявшую здесь лавку, называли коник: на лавке делали узоры в виде конской головы.
Между печью и боковой стеной под потолком настилали полати, где спали дети, хранили имущество, сушили лук, горох. В крестьянском доме все было продумано до мелочей. Специальное железное кольцо вставлялось в центральную балку потолка избы – матицу, к нему крепилась детская люлька. Крестьянка, сидя за работой на лавке, вставляла ногу в петлю люльки и качала ее. Чтобы не было пожара, там, где горела лучина, обязательно на полу ставили ящик с землей, куда летели искры.
Главным углом крестьянского дома был красный угол: здесь висела особая полочка с иконами – божница, под ней стоял обеденный стол. Это почетное место в крестьянской избе всегда располагалось по диагонали от печи. Входивший в избу человек обязательно устремлял взгляд в этот угол, снимал шапку, крестился и низко кланялся иконам. И только потом здоровался
Мебель была самодельная, деревянная, нехитрой конструкции: стол в красном углу размером по числу едоков, лавки, прибитые к стенам, переносные скамьи, сундуки. В сундуках хранилось добро, поэтому в нескольких местах их обивали железными полосами, закрывали на замки. Чем больше сундуков было в доме, тем богаче считалась крестьянская семья.
Мебель была самодельная, деревянная, нехитрой конструкции: стол в красном углу размером по числу едоков, лавки, прибитые к стенам, переносные скамьи, сундуки. В сундуках хранилось добро, поэтому в нескольких местах их обивали железными полосами, закрывали на замки. Чем больше сундуков было в доме, тем богаче считалась крестьянская семья.
Это были рыцари со всей Западной Европы, которые после неудачных походов в Палестину (с целью "освобождения Гроба Господня") стремились захватить новые земли. Одним из первых приняло на себя их удар балтское племя пруссов. И было уничтожено, а остатки _его онемечены. Стремясь отрезать Полоцкое княжество от моря, в 1201году крестоносцы в устье Двины основали город Ригу (кстати, по Б.Ластовскому; "рыга, или рыгво", на старобелорусском языке ознает устье реки). С того времени начались их нашествия на Полоцкую землю и другие древнебелорусские земли. В 1208 году они захватили полоцкий город Кукенойс — владение князя Вячки, и в 1209-м - Герсику, подходили к стенам Полоцка. В ответ полоцкий князь Владимир уничтожал их укрепления под Ригой и Гольмом. Вместе с новгородцами полочане били крестоносцев на Неве в 1240 году, а затем на Чудском озере в 1242 году.
Также и властители новой белорусской державы — Великого Княжества Литовского - от Миндовга до Витовта - вынуждены были сражаться с крестоносцами. Чуть ли не каждый год на протяжении почти трёх столетий сталкивались в битвах отряды белорусов и крестоносцев. Например, только в период княжения Альгерда (1341-1377) было совершено где-то около сотни набегов крестоносцев на Беларусь и тридцати ответных походов белорусского войска. В некоторых походах наше войско насчитывало до 30 тысяч воинов.
Особым мужеством и воинским мастерством отличался князь Давыд Городенский. Много лет он успешно отбивал нападения и наводил ужас на крестоносцев и их подручных. В 1314 году, когда немцы напали на Новоградок, Давыд с небольшим войском подкараулил их и чуть ли не половину перебил, захватив полторы тысячи лошадей и много добра. Пройдя путём крестоносцев от Новоградка в обратном направлении, городенский князь уничтожил все вражеские базы. Благодаря этому отступление недобитых грабителей превратилось в паническое бегство. В 1319 году Давыд Городенский с 800 всадниками ворвался в Пруссию, захватил несколько рыцарей-комтуров вместе с их скарбом. Не однажды он приходил на помощь Пскову. В 1322 году вместе с псковичами Давыд разбил большое немецкое войско. Было уничтожено пять тысяч крестоносцев. Во время дальних походов Давыд Городенский вёл с собой сравнительно небольшие отряды. Так, в походе на Бранденбург в 1326 году участвовали 1200 человек. Городенцы дошли до Франкфурта-на-Одере. Не имея возможности победить князя на поле боя, крестоносцы наняли польского воина Анджея, который предательски убил Давида Городенского ножом в спину.
В 1410 году объединённое войско Великого Княжества литовского и Польского Королевства дало решающий бой крестоносцам под Грюнвальдом. Это была величайшая битва в Европе того времени, когда на поле брани встретились 80 тысяч человек. Орден крестоносцев был разбит наголову. Погиб и магистр ордена, комтуры, весь цвет рыцарского войска. Хоть некоторое время орден ещё и существовал, но возобновить былую мощь крестоносцы уже не смогли. С этого времени исчезла угроза с их стороны для земель всей Восточной Европы.