Предзнание о будущем вторжении бы объединить княжества. Без него князья Руси полагали монголов чем-то вроде половцев - просто еще одних кочевников, подобных тем, которых уже побеждали, и понятия не имели о масштабах угрозы. Знание об этом по бы объединению Руси, хотя нашлись бы и противники, которые обвинили бы "меня" во лжи с целью приумножить власть великого князя. Удельные княжества цепко держались за свою независимость, и слова одного человека могло быть недостаточно, чтобы их убедить. Однако, после битвы на Калке, в короткий временной промежуток перед основным вторжением монголов на Русь, открылось бы окно возможностей для такого убеждения.
Кроме того, возможно было бы обратиться за к Западной Европе, но здесь перед нами в полный рост встает религиозный вопрос. В описываемое время различие между православием и католичеством уже полностью оформилось, и Европа и Русь уже исповедовали разную веру. Поэтому Европы была бы маловероятна без обращения Руси в католичество, что также бы встретило ожесточенное сопротивление.
Иными словами, поражение Руси против монголов было исторически предопределено, и изменение этой нити событий потребовало бы очень тяжелых решений и борьбы.
Во время правления Александра I система прав дворянства получила полноценное нормативное закрепление, что позволило ограничить волюнтаризм властей, но усугубило классовое неравноправие. Большое влияние на этот процесс оказала европейская философия эпохи Просвещения. О том, как сформулированное Руссо понимание закона как гарантии от произвола со стороны правительства приживалось на русской почве рассказывает в тринадцатом эпизоде своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.
Император Павел, ограничив права российского дворянства, пал жертвой этого шага. Он объективно выступил в роли «крестьянского заступника», предоставив некоторые права крестьянам и защитив их от произвола помещиков.
Однако, историю пишут господствующие классы, поэтому устные предания о «добром царе», сократившем барщину до трех дней в неделю, остались в народе, а историографию о Павле создали обиженные им дворяне.
В мемуарах и исторических статьях этот император предстает перед читателями самодуром и волюнтаристом, грубо обращавшимся с дворянами и нарушавшим их привилегии. Создавая такой образ, дворяне как бы оправдывали свое прямое или косвенное участие в самом тяжком и противоестественном для этого сословия преступлении – цареубийстве.
Ведь дворянский класс и был создан в качестве социальной и военной опоры российских монархов. Поэтому, стыдясь этого позорного кровавого пятна в биографии своего сословия, дворяне и описывали Павла как некоего монстра, коего и должно было устранить «для пользы государства». Последнее утверждение сомнительно, а вот то, что это было сделано «для пользы дворянства» не вызывает сомнения.