скульптура древнего египта — одна из наиболее самобытных и строго канонически разработанных областей искусства древнего египта. скульптура создавалась и развивалась, чтобы представить древнеегипетских богов, фараонов, царей и цариц в форме. существовало также множество изображений ка в могилах простых египтян, в основном из дерева, некоторые из них сохранились. статуи богов и фараонов ставились на всеобщее обозрение, как правило, на открытых пространствах и вне храмов. большой сфинкс в гизе более нигде не повторялся в натуральную величину, однако аллеи из уменьшенных копий сфинкса и других животных стали непременным атрибутом многих храмовых комплексов. самое сакральное изображение бога находилась в храме, в алтарной части, как правило, в лодке или барке, обычно из драгоценных металлов, правда, ни одно такое изображение не сохранилось. сохранилось огромное количество резных статуэток — от фигур богов до игрушек и посуды. такие фигурки делались не только из дерева, но и из алебастра, более дорогого материала. деревянные изображения рабов, животных и имущества же клали в гробницы для сопровождения умерших в загробном мире.
статуи, как правило, сохраняют первоначальную форму каменной глыбы или куска дерева, из которого она высечена. в традиционных статуях сидящих писцов столь же часто обнаруживается сходство с формой пирамиды (кубическая статуя).
существовал строгий канон[1] создания древнеегипетской скульптуры: цвет тела мужчины должен был быть темнее цвета тела женщины, руки сидящего человека должны были быть исключительно на коленях. существовали определенные правила изображения египетских богов: так, бога гора следовало изображать с головой сокола, бога мертвых анубиса — с головой шакала. все скульптуры создавались по данному канону и следование было столь строгим, что почти за трехтысячелетнюю существования древнего египта он не претерпел изменений.
деревянная архитектура, безусловно, является древнейшим видом архитектуры на территории россии. самой главной областью применения дерева в качестве строительного материала стало национальное жилище, а также хозяйственные и прочие постройки. в культовом строительстве дерево активно вытеснялось камнем, вершин развития деревянная архитектура достигла на севере.
северные храмы весьма разнообразны по стилям и формам (см. типы деревянных храмов). одним из самых распространённых архитектурных типов стал шатровый храм. самой распространённой причиной появления шатра в деревянной архитектуре считается чрезвычайная трудность при исполнении традиционного купола из дерева. строительство самой ранней из известных шатровых церквей относят к 1501 году, тогда была возведена климентовская церковь в погосте уна. примечательны также такие деревянные шатровые храмы как успенская церковь в варзуге, церковь в панилове архангельской области, и др.
одним из наиболее примечательных шатровых храмов является успенская церковь в кондопоге (1774). основной объём церкви — два восьмерика с повалом, поставленные на четверик, с прямоугольным алтарным прирубом и двумя висячими крыльцами. сохранился иконостас в стиле барокко и иконописный потолок — небо. небо кондопожской церкви успения — единственный образец композиции «божественная литургия» в действующей церкви.
оригинальным памятником церквей шатрового типа является воскресенская церковь в кевроле архангельской области (1710). центральный четвериковый объём покрыт шатром на «крещатой бочке» с пятью декоративными главками и окружен прирубами с трёх сторон. из них северный интересен тем, что он в уменьшенных формах повторяет центральный объём. внутри сохранился замечательный резной иконостас. в деревянной шатровой архитектуре известны случаи использования нескольких шатровых конструкций. единственный в мире пятишатровый храм — троицкая церковь в селе нёнокса. помимо шатровых храмов в деревянном зодчестве встречаются и кубоватые храмы, название которых идет от покрытия «кубом», то есть пузатой четырёхскатной кровлей. примером подобного строения может служить преображенская церковь в турчасово (1786).
Объяснение:
Эти заметки могут вызвать, по меньшей мере, два упрека. Во- первых, что они недостаточно документированы (или вовсе не документированы), чтобы можно было принять всерьез предложенные в них интерпретации. Во-вторых, что они явным образом носят односторонний характер. И то и другое было бы , справедливо. Но ответ заключается в том, что сам этот текст можно рассматривать как документ, как отчет о личном опыте людей, живущих и работающих в географическом центре Северного Кавказа. Односторонность же протекает из нашего сознательного стремления подчеркнуть одну, определенную сторону событий, большей частью упускаемую из вида при обсуждении кавказских проблем. Причем наиболее интересны, с нашей точки зрения, познавательные возможности такого подхода и к "проблеме" Северного Кавказа, и к его проблемам. В самом деле, практически каждое событие, явление, тема, затронутые в этих заметках, свидетельствуют о том, сколько вопросов требуют специального исследования, прежде чем выносить вердикты и рекомендации. Предметный указатель к статье мог бы выглядеть как каталог научных проблем. Наиболее поразительный результат наблюдений за публикациями последних лет по "актуальной" северокавказской проблематике заключается в том, что в них невозможно обнаружить представление о наличии неисследованных явлений и постановку соответствующих вопросов. Есть только ответы и решения. Но достаточно сформулировать задачу - понимать и описать Северный Кавказ кок интегральную часть российского общества, чтобы сразу увидеть целую программу необходимых исследований. Не менее интересен другой вопрос: если Северный Кавказ есть часть российского общества (так же как Москва или Нижний Новгород), то как следует понимать и описывать российское общество в целом?