"Я чту Аристотеля наравне со своим отцом, так как если отцу я обязан жизнью, то Аристотелю обязан всем, что дает ей цену."
Эти мудрые слова в очередной раз подчеркивают ум и благородство Александра Македонского. Такие слова может говорить по истине великий человек. Но это выражение относиттся и к нам всем, ведь мы обязаны таким великим филисофам, как Аристотель своими знаниями. Ведь это именно философы первыми стали одстаивать права людей и равность всех народов. Александр Македонский это прекрасно понимал и использовал во внутренней и внешней политике.
Личность, в философии сталинизма, служит общественным идеалам и целям. В то же время в классическом марксизме и троцкизме личность при коммунизме будет находиться в полной гармонии с обществом. Иными словами, сталинизм проповедует примат общества над личностью.
В то время как классические марксисты считают, что при коммунизме произойдёт слияние наций, сталинизм не исключает существование наций и при коммунизме. К тому же при Сталине наблюдался определённый подъём русского национализма, вполне соответствующего теории о построении социализма в одной стране. Также в среде современных русских националистов многие считают, что по планам Сталина должно было пройти постепенное поглощение других народов русским - ассимиляция. Однако фактов, подтверждающих эту теорию, не имеется.
Наиболее остро противоречие между марксизмом и сталинизмом возникает в вопросе о государстве. Марксисты проповедуют полное отмирание государства, в то время как сталинисты наоборот выступают за его укрепление по мере продвижения к коммунизму.
В идеологии сталинизма нет понятия «самоуправление народа», в то время, как оно является ключевым для большинства марксистов и троцкистов. После установления диктатуры пролетариата предполагается построение авторитарной народной демократии с сильной ролью коммунистической партии.
В своих поздних работах Сталин приходит к выводу о том, что товарно-денежные отношения не должны быть уничтожены по мере приближения к социализму. В области экономики Сталин установил плановую систему с относительной самостоятельностью предприятий, кооперативами, личной ответственностью директоров и индикативным планированием. В общем и целом, такая система больше напоминает государственный капитализм, нежели социализм.
В вопросах собственности сталинисты придерживаются мнения о том, что государство должно распоряжаться общественной собственностью. Прочие направления марксизма (троцкизм) учат о контроле за собственность снизу. Впрочем здесь сталинизм смыкается с ленинизмом с тем отличием, что Ленин не планировал такое положение дел на дальнюю перспективу.
Сталинизму не свойственны открытые массовые гонения на церковь. Однако имела место практика физическое уничтожения ее лидеров], так, например, в 1937 г. Митрополит Нижегородский и Арзамасский был обвиненен в шпионаже и "создании фашисткой организации", и после его расстрела, кафедра вдовствовала 4 года. В разных странах со сталинистским режимом религия может быть квази-независимой от государства (Идеология небесного пути в КНДР), или пользоваться его относительной поддержкой (Патриаршество при Сталине).
Сталинизму характерен этатизм и государственный патриотизм.
Согласно выводам историка О. Хлевнюка[1], сталинская диктатура представляла собой крайне централизованный режим, который опирался прежде всего на мощные партийно-государственные структуры и формирование прагматичных стратегий. Анализ решений Политбюро, по мнению авторов Грегори П. и Харрисона M., показывает[2], что их главной целью была максимизация выпуска продукции и ее потребление, что требовало массового принуждения. Появление избытка в экономике повлекло за собой борьбу различных административных и региональных интересов за влияние на процесс подготовки и исполнения политических решений. Конкуренция этих интересов отчасти сглаживала деструктивные последствия гиперцентрализации.
Согласно такому мнению, Сталин был не просто символом режима, а лидером, который принимал принципиальные решения и был инициатором всех сколько-нибудь значимых государственных мер. Каждый член Политбюро должен был подтверждать своё согласие с принятыми Сталиным решениями, при этом ответственность за их исполнение Сталин перекладывал на подотчётных ему лиц. Из принятых в 1930—1941 гг. постановлений, менее 4000 были публичными, более 28 000 — секретными, из них 5000 настолько секретными, что о них было известно только узкому кругу