Question

7сообщение на тему " жилье европейских крестьян в 16-18 века"

Answer 1

Судьбы многих крестьянских семей были похожи друг на друга. Из года в год жили они в одной и тоже деревне, выполняли одни и теже работы и повинности. Скромная сельская церковь не поражала ни своими размерами, ни архитектурой, но делала село центром всей округи. Еще младенцем, несколько дней от роду, каждый человек попадал под ее своды во время крестин и множество раз бывал здесь на протяжении жизни. Сюда же, отошедсшего в мир иной, привозили его перед тем, как предать земле. Церковь была почти единственным общественным зданием в округе. Священник же был, если не единственным, то одним из немногих грамотных людей. Как бы ни относились к нему прихожане, он был официальным духовным отцом, к которому Закон Божий обязывал всех приходить на исповедь.
Три главных события в жизни человеческой: рождение, бракосочетание и смерть. Вот так, на три части, и были разделены записи в церковных метрических книгах. В тот период времени во многих семьях дети появлялись на свет чуть ли не каждый год. Рождение ребенка воспринималось как воля господня, воспротивиться которой редко кому приходило в голову. Больше детей - больше работников в семье, а отсюда и больше достаток. Исходя из этого, предпочтительнее было появление мальчиков. Девочку растишь - растишь, а она в чужую семью уходит. Но и это, в конце концов, не беда: невесты из других дворов заменяли рабочие руки выданных на сторону дочерей. Поэтому-то рождение ребенка всегда было праздником в семье, поэтому-то и освещалось оно одним из главных христианских таинств - крещением. Родители несли крестить ребенка с крестным отцом и матерью. Батюшка, вместе с крестным отцом, читал молитву, после этого погружал младенца в купель, одевал крестик. Возвратившись домой, устраивали крестины - обед, на который собирали родню. Детей обычно крестили в день их рождения или в ближайшие три дня. Имя священник давал чаще всего, используя святцы в честь святого, в день которого родился младенец. Однако правило давать имена по святцам было не обязательным. Крестными обычно были крестьяне из своего прихода.

Answer 2

Немецкий историк Н. Элиас назвал 16–18 века в Европе «эпохой дворов и королей». Как будто для этого есть все основания, ведь именно тогда скромный Людовик Четырнадцатый произнес, обращаясь к парламенту города Парижа: «Вы полагаете, господа, что государство – это вы? Государство – это я!» Конечно, сие вовсе не означало, что все жизненные ресурсы той или иной страны принадлежали только ее монарху. До такой монополии европейцы не додумались даже в самые страшные времена. Речь лишь шла о том, что власть и сама личность монарха служат гарантией социального мира и учета интересов основных (во всяком случае, имущих) слоев населения. А кроме того, монарх является тем, кто отстаивает национальные интересы на международной арене. Итак, монарх – гарант покоя и арбитр во всех спорах. К этому грустному выводу общество обычно приходит через хорошую мясорубку, – через войну Алой и Белой розы в Англии или через век гражданских и религиозных смут во Франции. Конечно, при таком подходе монарший двор становился и главным источником власти, богатства, славы, – смыслом жизни. Великий Жан Расин слег в постель, а затем и умер, только ПРЕДПОЛОЖИВ, что король, ВОЗМОЖНО(!), больше не испытывает к нему симпатию, – что, между прочим, даже не всегда означало удаление от двора!.. И все же не только жениться по любви короли не могут, но и не могут совершенно определять ход истории. Многие исследователи теперь утверждают, что не двор и даже не дворянство были квинтэссенцией абсолютистских режимов, – что, по сути-то, эти режимы опирались на буржуазию и бюрократию. Правда, при этом остается открытым вопрос, почему же все абсолютистские режимы так плохо кончили, – а именно, буржуазными революциями? Ну, да историки разберутся в этом. Бесспорно одно: абсолютизм есть форма диктатуры порядка в обществе, когда оно переходит от феодализма к капитализму. В этот период меняется сам принцип собственности. Если при феодализме собственность феодалу (да и крепостному крестьянину) дается в качестве платы или награды за его службу (и, следовательно, может – теоретически – быть отобрана; то есть абсолютным правом собственности обладает лишь монарх, а в средневековой Западной Европе, по сути, только папа римский), то при капитализме торжествует принцип священной и неприкосновенной частной собственности любого из граждан. Отсюда естественным образом вытекают гражданские права и свободы, о которых нам лишь пока мечтать и мечтать, если быть реалистами.