Французский историк Пьер Шоню назвал 17 век «недобрым».
Слышать это от француза, вообще говоря, странновато: ведь для его родины это было столетие наивысшего взлета, «великий век» короля-солнца Людовика Четырнадцатого. Но ученый решил быть не патриотом, а объективным оценщиком. Глубокий кризис 30-х годов, перешедший в длительный, почти до конца столетия, экономический застой; опустошительная всеевропейская Тридцатилетняя война, которая сократила население Центральной Европы с 20 до 7 миллионов; впавшие на три столетия в глубокий упадок Италия и Испания; десять лет политических смут в Англии… Да и у нас 17 столетие историки называют «бунташным веком».
И даже для Франции это время не одних лишь триумфов, но и серьезнейших потрясений: войны, междоусобица Фронды, гонения на гугенотов, истощение ресурсов в борьбе за европейскую гегемонию, чудовищное падение уровня жизни народа…
Еще в 1640 году Гастон Орлеанский писал брату Людовику Тринадцатому, как бы подводя итог его царствованию: «Менее трети твоих подданных в провинциях едят нормальный хлеб, другая треть живет только на хлебе из овса, и еще одна треть вынуждена не только нищенствовать, но прозябает в такой прискорбной нужде, что некоторые буквально умирают от голода; остальные же едят только мозги и кровь, которые вылавливают из канав на бойнях» (цит. по: Ф. Эрланже. Эпоха дворов и королей… – С. 131). А ведь нужда народа к концу столетия намного обострилась!..
17 «Королевская комната» в замке Шеверни
И все же взлет гения французского народа был так велик, что в области культуры 17–19, да и первую половину 20 века можно обозначить как культурную гегемонию Франции в Европе. Да и сейчас французы высокомерно называют англичан «нацией лавочников», а США – «страной варваров», с грустью наблюдая, как сокращается сфера применения французского языка во всем мире.
Про галлов второй половины 20 века можно сказать: «Наконец-то они устали!» Но триста лет назад средний француз был хоть и ниже ростом, и голодней, но полон творческих сил и амбиций
Объяснение:
Объяснение:
Устав о сибирских киргизах» 1822 года и причины принятия «положения об отдельном управлении сибирскими киргизами» 1838 года
Во второй половине XVIII в. русское правительство стало усиливать свою колониальную политику в Казахстане в двух направлениях: прежде всего в северо-западном, вдоль р. Урала и в северо-восточном — вдоль р. Иртыша. Постройка крепостей возле этих рек усилила позиции царизма, позволила им вести политику, направленную на захват новых территорий. Проникнув в глубь казахской степи, царское правительство ломало традиционную систему жизнеобеспечения казахов, пытаясь заменить ее теми принципами, которые основывались на опыте устройства оседло-земледельческого общества и были неприемлемы для кочевников.
В связи с этим в начале XIX в. российское правительство предпринимает качественно новые шаги на пути достижения желаемых результатов своей политики в центральноазиатском регионе. В 1819 г. при Министерстве иностранных дел был образован Азиатский департамент, который должен был заниматься делами, касающимися непосредственно казахских земель, и всеми вопросами взаимоотношений России с азиатскими народами. Директором Департамента был назначен К.К.Родофинкин (1819–1837 гг). Перед этим специальным учреждением центральное правительство поставило задачи — изучить достигнутый уровень отношений с казахами, проанализировать перспективы их развития. ответственность за выполнение этих задач в Среднем жузе была возложена на М.М.Сперанского (1772–1839). С именем этого реформатора связан один из основных этапов становления теоретической и практической юриспруденции в России — период систематизации законодательства русского крепостнического самодержавия. Полное собрание и Свод законов Российской империи были творением научной и прикладной правовой мысли М.М.Сперанского. Вместе с тем составной и неотъемлемой частью его творческой деятельности была кодификация сибирского законодательства 1819–1822 гг., позволившая несколько упорядочить механизм правового регулирования деятельности сибирской администрации.
