Объяснение:
ЛЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич
(1814-1841) русский поэт
Лермонтов погиб на дуэли, которая произошла из-за ничтожного по нынешним понятиям повода.
Убийцей поэта стал его бывший товарищ по юнкерской школе Николай Мартынов. О ссоре Лермонтова и Мартынова, приведшей к дуэли, очевидцы говорят разное, но все сходятся в том, что Мартынова возмутила острота, пущенная в его адрес поэтом. Увы, понятие чести в XIX веке имело и свои отрицательные стороны. Невинная шутка могла стоить жизни.
Дуэль состоялась 15 июля. на горе Машук. Возле Пятигорска.
Саму дуэль и гибель поэта полнее и точнее всех описал секундант Лермонтова князь Александр Васильчиков.
«…Лермонтов остался неподвижен и, взведя курок, поднял пистолет дулом вверх, заслоняясь рукой и локтем по всем правилам опытного дуэлиста. В эту минуту, и в последний раз, я взглянул на него и никогда не забуду того спокойного, почти веселого выражения, которое играло на лице поэта перед дулом пистолета, уже направленного на него. Мартынов быстрыми шагами подошел к барьеру и выстрелил. Лермонтов упал, как будто его скосило на месте, не сделав движения ни взад, ни вперед, не успев даже захватить больное место, как это обыкновенно делают люди раненые или ушибленные.
Мы подбежали. В правом боку дымилась рана, в левом - сочилась кровь, пуля пробила сердце и легкие. …»
Убийца Лермонтова тоже порывался написать воспоминания о поэте (как-никак он знал его много лет! ) и, очевидно, хотел в какой-то мере оправдаться перед современниками и потомками. Он дважды начинал свои записи и оба раза бросал, написав по нескольку страниц; дальше воспоминаний об учебе в юнкерской школе Мартынов не пошел. Мартынов прожил 60 лет и умер спустя 34 года после дуэли.
Похороны Лермонтова не могли быть совершены по церковному обряду, несмотря на все хлопоты друзей, официальное известие об его смерти гласило: «15-го июля, около 5 часов вечера, разразилась ужасная буря с громом и молнией; в это самое время между горами Машуком и Бештау скончался лечившийся в Пятигорске М. Ю. Лермонтов» . По словам князя Васильчикова, в Петербурге, в высшем обществе, смерть поэта встретили отзывом: «Туда ему и дорога» … В своих воспоминаниях П. П. Вяземский, со слов флигель-адъютанта полковника Лужина, отметил, что Николай I отозвался об этом, сказав: «Собаке — собачья смерть» .
Спустя несколько месяцев Арсеньева перевезла прах внука в Тарханы.
ответ:При слове «школа» вы представляете себе светлый класс, ряды парт, учеб ники, тетради, карты. Такой вы привыкли видеть нашу современную школу, но совсем иной была школа 10—12 веков назад, в эпоху раннего средневековьяКомната с низким сводчатым потолком скупо освещена сквозь узкие окна в решетчатых переплетах рам. На длинных скамейках сидят мальчики разного возраста (девочек в то время в школах не обучали). Это дети феодалов, бо гатых горожан и зажиточных крестьян. За обучение нужно было платить, и на род не имел доступа в школы.Учитель — священник. Ведь в то время школы устраивались при монастырях и церк вах, потому что грамотные люди были только среди духовенства (позднее школы появились и при дворах крупных феодалов). На столе пе ред учителем — рукописная книга и пучок розог. Учитель вслух читает молитвы на ла тинском языке1, а ученики вслед за ним повто ряют непонятные слова, механически заучи вая их наизусть. С молитв начиналось об учение в средневековой школе.Затем учеников знакомили с латинским ал фавитом и учили читать те же молитвы по кни ге. Учитель, держа единственную книгу в ру ках, медленно двигался от ученика к ученику. Иногда он оставлял книгу и брал в руки роз гу, чтобы заставить сидеть смирно ничем не занятого в этот момент ученика. При чтении мальчики заучивали наиболее употребитель ные слова и выражения, не вникая в их смысл, и основные правила латинского склонения и спряжения.Не все научившиеся читать латинские тек сты, далекие от разговорной речи, могли по нимать прочитанное.На обучение письму уходило около трех лет. Ученики упражнялись сначала на покры той воском дощечке, а затем учились писать гусиным пером на пергаменте (особо обрабо танной коже). Это было трудное искусство, близкое к рисованию, и не всякому оно давалось. Франкский император Карл Великий (768—814) до конца жизни так и не выучился писать. Теодорих Остготский, не умея писать, пользо вался для подписи дощечкой, на которой было вырезано его имя.Кроме чтения и письма, мальчиков учили изображать числа с пальцев, обучали таблице умножения и церковному пению. Такие начальные школы готовили в основном при ходских священников.Существовали и более крупные школы, но их было немного. Здесь готовили высшее духовенство и государственных служащих. В этих школах изучали так называемые «семь свободных искусств» — грамматику, риторику (искусство говорить), диалектику (искусство спора), арифметику, геометрию, астрономию и музыку.
Перикл – афинский политик и полководец, замечательный высокими талантами, даром слова и образованием, сравнивался народом за свою величественную внешность с олимпийскими богами был поэтому прозван Олимпийцем. Перикл происходил от одной из знатнейших и богатейших афинских фамилий, но был поклонником демократических начал и стремился приобрести расположение народа демагогическими средствами. Ещё в самом начале своей общественной карьеры он, вместе с тогдашним вождём демократической партии Эфиальтом, провёл (ок. 462 до Р. Х.) реформу ареопага. Эта высшая афинская аристократическая коллегия, состоявшая из лиц, ранее занимавших главнейшие государственные должности, до реформы 462 г. обладала правом утверждать или отвергать постановления народных собраний. Перикл и Эфиальт отняли у ареопага это право и сохранили за ним лишь право быть высшим судом по тягчайшим преступлениям. Эта реформа вызвала в Афинах немалое сопротивление от консервативных слоёв, против неё выступал и великий драматург Эсхил. Эфиальт, как говорят, после этого преобразования был убит аристократами, и вождём народной партии стал вместо него ещё довольно молодой Перикл.
Перикл вскоре ещё более усилил роль демоса в афинской жизни, предложив постановление, по которому всякий гражданин Аттики, присутствующей в суде или в народном собрании и служащий в армии или во флоте, получал по три обола денег в сутки. Народные собрания стали после этого гораздо многолюднее. Судьями теперь могли быть не только богачи, но и получавшие за это плату бедняки, роль бедных слоёв возросла и в рядах войска. Раздачи денег нуждающейся толпе на театральные представления и на другие удовольствия, до такой степени расположили народ в пользу Перикла, что он мог в течение многих лет сряду управлять Афинами то в звании первого архонта, то в качестве главнокомандующего (стратега) с княжеским почетом, и своим высоким гением привести их к цветущему состоянию, к широкому развитию государственной жизни и к величайшему внешнему могуществу. При нем Афины стали «душой тела» Эллады, рассадником искусства и литературы, столицей греческой образованности. Возведением храмов (Парфенона, храма Деметры в Элевсине), великолепных зданий и колоннад (Пропилеи, Одеон) Перикл прославил Афины. Довершением портовых и водных сооружений в Пирее, и постройкой третьей средней стены между двумя Длинными(соединявшими город с пирейским портом и превращавшим Афины и их гавань в одну цельную неприступную крепость) он дал столице Аттики безопасность и оказал существенное содействие судоходству и морской торговле. Великолепными празднествами, зрелищами и процессиями Перикл возвысил блеск своего управления и услаждал жадную до зрелищ толпу, а попечением об искусствах и науке положил основание духовному развитию народа. Сильный умом и посвященный во все знания своего времени, Перикл собирал даровитых людей в свой гостеприимный дом, где привлекательно властвовала его подруга, образованная гетераАспазия из Милета. Он предоставлял каждому афинянину средство и случай получить образование и отличия, и тем распространению любви к искусству, литературе и поэзии даже в низших классах народа.
Перикл. Бюст из Ватиканских музеев
Все это, вместе с общим участием в публичной и политической жизни, подняло государство на такую высокую степень образованности и развитости, что почти все граждане, как равно могли быть допущены ко всем должностям и государственным делам. Но в этом же таился и зародыш болезни, в последствии погубившей государство: чрезмерная склонность граждан к участию в государственной и судебной жизни столицы имела следствием небрежение земледелием и промышленностью.
В то же время Перикл доставил Афинам высшую степень внешнеполитического блеска. Афинские войска победоносно сражались с фиванцами и спартанцами, пока несчастная Коронейская битва (447 г. до Р. Х.) не положила предел их успехам. Однако затем морские силы Афин после девятимесячной осады принудили к покорности отложившийся Первого морского союза остров Самос (440 г.). Афинские корабли в эпоху Перикла продолжали властвовать на Эгейском море и облагали жителей расположенных на нём островов данью, что доставляло Афинам огромные суммы. Город был до того богат, что мог одеть в чистое золото статую Афины Паллады (в Парфеноне). Он стал всемирным городом, куда стекались произведения всех стран.
-