Начение крестьянской войны. Крестьянская война — сложное явление, исключающее однозначную оценку. С одной стороны, это форма протеста трудового народа против крепостнического режима и бесправия. Но, с другой стороны, борьба за лучшую долю оказалась во власти стихии и приобрела кровавый характер — она стоила огромных человеческих жертв и страданий. Кроме того, крестьянская война нанесла ущерб хозяйству страны.
Надо учитывать и третий аспект крестьянской войны — ее бесперспективность как в военном, так и в социально-политическом отношении. Толпы плохо вооруженных и не обученных военному делу людей, не знавших дисциплины, не могли противостоять регулярной армии, владевшей современным оружием и современными приемами ведения боя.
Выше отмечалась несбыточность обещаний Пугачева. Разоренная страна, лишенная в результате истребления значительной части дворянства, т. е. интеллектуального потенциала, переживала бы разруху, чтобы в муках и страданиях возродить прежние порядки, но с новым составом привилегированного сословия.
17 марта 1775 г. Екатерина опубликовала манифест, в котором крестьянская война предавалась вечному забвению и глубокому молчанию. Однако она дала о себе знать в правительственных мерах ближайшего времени, ее кровавый след был столь глубоким, что у дворян имя Пугачева вызывало страх и три четверти столетия спустя, накануне реформы 1861 г.
ТV—III веков до Р.Х.; правда, в военном отношении наблюдался целый ряд отличий. В древнегреческих армиях главную ударную силу составляли гоплиты (тяжелая пехота из свободных граждан), а для поддержки служили небольшие отряды кавалерии и многочисленные наемные или союзные войска легкой пехоты. В Италии XV века гораздо больший упор делался на тяжелых всадников, причем практически только наемных. Назывались такие наемники кондотьерами — от итальянского слова condotta, означающего контракт. Первые кондотьеры 20—30-х годов XIV века были преимущественно иностранцами, однако уже с конца столетия главным образом итальянцами. Первые несколько поколений кондотьеров работали исключительно по найму — меняли нанимателей по собственному усмотрению, исходя из того, кто больше даст; некоторые, как, например, Джон Хоквуд, удивительным образом сохраняли верность какому-то одному городу (в случае Хоквуда это была Флоренция). Но к 20—30-м годам XV века система отношений между кондотьером и нанимателем коренным образом изменилась — кратко контракты уступили место долговременным связям. К середине века кондотьеры, как правило, всю свою карьеру проводили на службе у какого-то одного правителя (а также, в редких случаях, у его союзников). Те же немногие, кто предпочитал пестовать дух свободного предпринимательства — скажем, Фредериго да Монтефельтро из Урбино — имели независимую опорную базу (как правило, маленькое государство); и даже они обычно предоставляли свои услуги лишь ограниченному кругу нанимателей.Традиционный, и, в общем-то, правильный взгляд на боевые качества кондотьеров (символизируют который ядовитые высказывания Никколо Макиавелли), заключается в том, что воевали они безрезультатно, почти бескровно и, как правило, бессмысленно. Впрочем, на то было немало причин. Командиры наемников обычно старались избегать тяжелых потерь, поскольку солдаты являлись их капиталом и единственным средством получения дохода. Более того, в Италии эпохи Возрождения боевые действия были до крайности политизированы, и командирам часто предписывалось не воевать слишком уж энергично; иногда их даже подкупали, чтоб они специально медлили. Естественно, последнее никоим образом не устраивало нанимателей; например, Франческо да Буссоне по прозванию Карманьола был арестован и казнен своими венецианскими нанимателями за недостаточное рвение (1431 г.). Впрочем, Карманьола был болен; к тому же, он беспокоился за своих миланских родственников (а главным противником Венеции был в то время именно Милан). Сражения между кондотьерами проходили не столь решительно и кровопролитно, как битвы в остальной Европе, еще и потому, что итальянские армии отличались лучшим снаряжением и доспехами; к тому же из-за обилия замков и укрепленных городов было чрезвычайно сложно одержать решительную победу, поскольку разбитая армия могла просто укрыться в крепости. Благодаря всем этим факторам в Италии сложился военно-политический климат, благоприятствующий — в противовес крупномасштабным боевым операциям — искусному маневрированию, хитростям и уловкам; особый упор делался также на достижение целей географического характера. В описываемый период появился и целый ряд нововведений — полевые укрепления и легкая конница; кроме того, большие пехотные (а иногда и кавалерийские) подразделения стали вооружать огнестрельным оружием. Главная слабость системы кондотьерства являлась скорее политической, нежели военной. Страна была постоянно разобщена, любое итальянское государство готово было призвать иностранную в результате чего войны практически не прекращались. Эта серия конфликтов — в основном, бескровных — продолжалась и в XVI веке, пока Като-Камбрезийский мирный договор (1559 г.) не положил конец войнам дома Габсбургов с династией Валуа. Кондотьерский карточный домик развалился на рубеже веков, когда французский король Карл VIII привел в Италию профессиональную, закаленную в боях армию.Вербовка кондотьеров поручалась специалисту— полковнику, который набирал капитанов кондотьеров, формировавших роты. Капитаны не были учителями и воспитателями своих солдат, а являлись лишь лучшими воинами. Состав капитанов отличался демократичностью: это были выходцы из ремесленников, преимущественно горожане. Полковник учреждал свой регимент, т.е. порядок службы. Этот порядок излагался в артикуле, в который заносились права и обязанности солдата. Артикулы явились прообразом будущих уставов. Оружие, снаряжение, обмундирование и продовольствие заготовлялись попечением самого солдата. Вооружались наемники пиками, алебардами и мечами. Из защитного вооружения у них были латы и шлем, которые защищали пехотинца от копья и меча кавалериста. Санитарная служба еще не была организована. Для хозяйственного обслуживания солдаты обычно нанимали женщин. На 6—10 наемников полагалась одна повозка, что создавало большие обозы. Это был очень громоздкий, совершенно неустроенный тыл наемного войска.
