В историографии утвердилось мнение, что верховным богом восточных славян накануне принятия христианства являлся Перун. В то время, как восточные, западные и древнерусские письменные источники говорят о том, что древние русы верили в единого бога — творца. Его называли двумя именами: Богом и, более древняя форма, Сварогом. Материальным символом его являлся огонь, который был священным, и которому сооружали алтари в храмах.
В 980 г. после окончания междоусобицы между сыновьями Святослава его младший сын Владимир создал в Киеве новый храм, в котором было установлено шесть идолов. «И стал Владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Макошь». В том и в ряде других летописных свидетельств Перун упоминался первым из богов, которым приносили жертвы древние русичи,1) что привело исследователей к выводу: именно Перун был верховным богом древнерусского языческого пантеона. В то же время есть ряд письменных и археологических памятников, которые дают повод усомниться в этом выводе.
Прокопий Кессарийский писал о религии восточных славян: «только бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды..., то они дают обещание, если тотчас же принести богу жертву за свою душу».2)
Через несколько столетий уже немецкий миссионер Гельмонд, принимавший активное участие в христианизации балтских славян, писал: «Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога, господствующего над другими в небесах».3) Таким образом, два автора, один — византиец, другой — немец, оба христиане, хорошо разбиравшиеся в теологических тонкостях, пишут об одном и том же — о монотеизме восточных и балтских славян.
Не только христианские, но и мусульманские авторы при первом знакомстве с древними руссами обратили внимание на их монотеизм Ибн-Руст: «Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем... Случается, что они приказывают принести жертву творцу их тем, чем пожелают... И все они поклоняются огню. ...Во время жатвы они берут ковш с просяными зернами, поднимают к небу и говорят: «Господи, ты который снабжал нас пищей». В сочинении «Ху-дут ал-Алам» говорится: «Все они огнепоклонники». Гардизи пишет: «И на струнных инструментах они играют при сжигании мертвого и говорят: «Мы веселимся, ибо милость божия сошла на него». У Тахираал-Марвази читаем: «...и сжигают своих мертвых, ибо они поклоняются огню».4) Ибн-Фадлан: «Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом говорит ему: «О, мой господь...».
В историографии утвердилось мнение, что верховным богом восточных славян накануне принятия христианства являлся Перун. В то время, как восточные, западные и древнерусские письменные источники говорят о том, что древние русы верили в единого бога — творца. Его называли двумя именами: Богом и, более древняя форма, Сварогом. Материальным символом его являлся огонь, который был священным, и которому сооружали алтари в храмах.
В 980 г. после окончания междоусобицы между сыновьями Святослава его младший сын Владимир создал в Киеве новый храм, в котором было установлено шесть идолов. «И стал Владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Макошь». В том и в ряде других летописных свидетельств Перун упоминался первым из богов, которым приносили жертвы древние русичи,1) что привело исследователей к выводу: именно Перун был верховным богом древнерусского языческого пантеона. В то же время есть ряд письменных и археологических памятников, которые дают повод усомниться в этом выводе.
Прокопий Кессарийский писал о религии восточных славян: «только бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды..., то они дают обещание, если тотчас же принести богу жертву за свою душу».2)
Через несколько столетий уже немецкий миссионер Гельмонд, принимавший активное участие в христианизации балтских славян, писал: «Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога, господствующего над другими в небесах».3) Таким образом, два автора, один — византиец, другой — немец, оба христиане, хорошо разбиравшиеся в теологических тонкостях, пишут об одном и том же — о монотеизме восточных и балтских славян.
Не только христианские, но и мусульманские авторы при первом знакомстве с древними руссами обратили внимание на их монотеизм Ибн-Руст: «Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем... Случается, что они приказывают принести жертву творцу их тем, чем пожелают... И все они поклоняются огню. ...Во время жатвы они берут ковш с просяными зернами, поднимают к небу и говорят: «Господи, ты который снабжал нас пищей». В сочинении «Ху-дут ал-Алам» говорится: «Все они огнепоклонники». Гардизи пишет: «И на струнных инструментах они играют при сжигании мертвого и говорят: «Мы веселимся, ибо милость божия сошла на него». У Тахираал-Марвази читаем: «...и сжигают своих мертвых, ибо они поклоняются огню».4) Ибн-Фадлан: «Итак, он подходит к большому изображению и поклоняется ему, потом говорит ему: «О, мой господь...».
Развитию мануфактурного производства соответствовали 3 формы Мануфактура: рассеянная, смешанная и централизованная. В рассеянной Мануфактура предприниматель — собственник капитала, скупал и продавал продукт самостоятельных ремесленников, снабжал их сырьём, орудиями производства. Мелкий производитель практически был отрезан от рынка, низведён до положения наёмного рабочего, получавшего заработную плату, но продолжавшего трудиться в своей домашней мастерской. Смешанная Мануфактура сочетала исполнение отдельных операций в централизованной мастерской с работой на дому. Подобные Мануфактура возникали, как правило, на базе домашнего кустарного промысла. Наиболее развитой формой была централизованная Мануфактура, которая объединяла наёмных рабочих (экспроприированных деревенских кустарей, разорившихся ремесленников в городах, крестьян) в одной мастерской. Централизованные Мануфактура нередко насаждались правительствами.
Мануфактура вела к специализации рабочих и разделению труда между ними, что, с одной стороны, повышало его производительность, с другой — усиливало степень эксплуатации рабочего, превращало его в «частичного рабочего» (Маркс) , прикованного на всю жизнь к одной трудовой операции.
Процесс зарождения и развития Мануфактура в экономически развитых странах Западной Европы означал рост капитализма, усиливавшего разложение феодализма. Мануфактура пришла на смену феодально-организованному ремеслу средневековых цехов. В классической форме процесс развития Мануфактура протекал в Англии (16—18 века) , где широкое распространение получили все 3 её формы, прежде всего в текстильной промышленности, производстве бумаги и стекла; наиболее крупные Мануфактура были в металлообработке и судостроении. В Голландии Мануфактура распространилась повсеместно в 16 веке, преимущественно в новых отраслях и промышленных центрах, не связанных с цеховыми ограничениями (шерстоткацкие, ковровые, текстильные с рассеянной системой домашнего производства и т. п.) ; типичными были Мануфактура по переработке сырья, вывозимого из колоний. Во Франции (16—17 века) рассеянная Мануфактура возникла на базе деревенской суконной и кожевенной промышленности, централизованная Мануфактура — в книгопечатании, металлообработке, в которой значительное место занимало производство предметов роскоши; в шелко-ткацком производстве чаще встречалась смешанная Мануфактура В Германии в начале 17 века возникла смешанная Мануфактура, но в силу общей экономической отсталости страны большого развития она не получила до начала 19 века.
Полностью