Иранская шахская династия, правившая с начала XIV века районом Ардебиль иранской провинции Азербайджан, а в 1501-1722 и 1729-1736 гг. - всей территорией Ирана.
1) Древняя Русь, вплоть до церковного раскола была духовно единой. Все одинаково верили, принадлежали к одной духовной культуре. И цари, и бояре, и дворяне, и крестьяне — все члены средневековой Руси. Средневековая Русь была самобытным государством. Высшие и низшие классы были звенья единого национального целого. Церковный раскол вызвал первую трещину. Реформы Петра вызвали много других трещин в национальном сознании. Разница в образовании, в быте, между различными слоями русского общества была количественная, а не качественная, каковой она стала после петровских реформ. Раскол раздробил духовное единство русского народа в один из самых трудных моментов его истории. В тот момент, когда Россия вплотную столкнулась с проблемой культурной связи с Европой, в народе возник религиозный раскол. Раскол был роковым обстоятельством в эпоху, когда русскому народу необходимо было учиться у запада. Именно в результате раскола петровские реформы приняли такой подражательный, обезьяний характер. Л. Тихомиров, Владимир Соловьев и многие другие мыслители справедливо указывают на теснейшую взаимосвязь между расколом и характером петровских реформ. Первая основа самобытности всякого народа, вера — была разорвана на две части. Спор во время раскола шел ведь вовсе не о мелочах обрядности, как обычно изображали суть раскола сторонники западно-европейской культуры. “В нашем домашнем расколе, — пишет Владимир Соловьев в своей работе “История и будущность теократии”, — дело шло не о тех частных пунктах, которые выставлялись (впрочем совершенно искренно) спорящими сторонами, а об одном общем вопросе весьма существенного значения. Чем определяется религиозная истина: решениями ли власти церковной или верностью народа древнему благочестию? Вот вопрос величайшей важности, из-за которого на самом деле произошла беспримерная и доселе непримиримая распря между “никонианами” и “староверами”. Раскол, по словам Л. Тихомирова, обнаружил, что мы русские “сами не знаем во что веруем, и чтя одних и тех же святых, одну и ту же Апостольскую церковь — считаем друг друга погибшими, отлученными, преданными анафеме или антихристу”. В 1681 году была запрещена продажа и распространение древних книг и сочинений, оправдывающих старое православие, начались розыски и преследования старообрядцев. В 1682 году по повелению царя Федора был сожжен самый видный вождь раскола Аввакум. Но это только усилило сопротивление. Даже монахи Соловецкого монастыря отказались служить по новым книгам и 10 лет отбивались от царских воевод, посланных взять Соловецкий монастырь. Выступление Никиты Пустосвята в 1682 году в защиту древних истинных обрядов было расценено уже как государственное преступление и ему была отрублена голова. При Софье был издан закон, окончательно запрещающий раскол. Тех, кто укрывал старообрядцев, били кнутом, “раскольников”, соблазняющих сторонников реформированного на греческий образец православия, стали казнить. Государство пошло по ложному пути вслед за церковью. Хранителям древнего, настоящего русского православия пришлось бежать в глухие леса, где они стали основывать свои скиты и уходить в изгнание в чужие земли: в Лифляндию, в Польшу и в Крым. Ложный шаг всегда вызывает следующий еще более ложный. В то самое время, как старообрядцам рубили головы, правительством было разрешено иезуитам проповедовать католичество. В 1685 году иезуиты открыли в Москве школу и начали проповедовать католичество среди иностранцев и русских. Вместе с иезуитами усилили свою деятельность и жившие в немецкой слободе протестанты разных толков. Единый прежде религиозно русский народ стал раскалываться на куски. А этим самым подготавливалась благоприятная почва для разрушения всех устоев русской национальной жизни. 2)Упорно проводя идею о том, что «священство выше царства», вживаясь (когда замещал Алексея Михайловича во время польско-литовских походов 1654–1656) в титул «великого государя», Никон всячески стремился к усилению внешнего великолепия и внутренней государственно-экономической значимости Русской церкви как законной преемницы византийской святости. Монументальным символом этого великолепия стал основанный им в 1656 Воскресенский Новоиерусалимский монастырь под Москвой (Новый Иерусалим). Огромные имущественные ценности, собранные Никоном ради величия церкви, увеличили число его врагов. Не желая делиться властью (а по сути – уступать ее патриарху), царь в итоге резко разошелся со своим былым любимцем. Рассерженный Никон, объявив о том, что оставляет патриаршество, в 1658 удалился в Новый Иерусалим; в 1664 он попытался вернуться в Москву, но был отправлен обратно. Собор 1667–1668, подтвердив никоновские реформы, в то же время снял с их инициатора патриарший сан, причем главным обвинителем на соборе выступил сам царь.
Царь Алексей Михайлович (21 июня) 1 июля 1661 года на эстляндской мызе Кярди (в русской традиции — Кардис) между Ревелем (ныне Таллин) и Дерптом (ныне Тарту) был подписан крайне невыгодный для Московского государства договор о «вечном мире» со Швецией. Он завершил пятилетнюю войну царя Алексея Михайловича со шведскими королями Карлом Х Густавом и Карлом ХI, спровоцированную другим врагом России – Польско-Литовской империей (Речью Посполитой). В результате ее проигрыша Москве пришлось расстаться с надеждами получить выход к Балтийскому морю и пойти на серьезные территориальные уступки. Мирные переговоры со шведами русской делегации во главе с боярином Иваном Прозоровским продолжались более 3-х месяцев. В итоге Россия возвратила Швеции все ранее завоеваенные города Прибалтики (Кокенгаузен, Дерпт, Мариенбург, Анзль, Нойгаузен, Сыренск), «со всем, что в этих городах было взято», и, кроме того, обязалась оставить в этих городах 10 тысяч бочек ржи и 5 тысяч бочек муки. Русские получили право держать торговые дворы в Стокгольме, Риге, Ревеле и Нарве, а шведы — в Москве, Новгороде, Пскове и Переяславле. Русские послы могли свободно проходить через шведскую территорию, если они следовали к дружественным народам; те же права имели и шведские послы на территории России. Пленные должны были быть возвращены домой; перебежчиков стороны обязались друг другу выдать. Выхода же к Балтике России пришлось ждать еще полвека, до Северной войны 1700–1721 годов, выигранной у шведов сыном царя Алексея — Петром Великим.
C другой стороны, «худой мир» со шведами позволил Москве сосредоточить все военные силы против Польши, война с которой продолжалась. Это противостояние завершилось в 1667 году весьма успешно: Российская держава отвоевала потерянные в Смутное время смоленские и черниговские земли. Кроме того, поляки признали воссоединение с Россией Левобережной Украины и Киевщины.
