«Закончив войну, он отпраздновал пять триумфов: каждый со своей особенной роскошью и отделкой.
Своим старым легионерам он выдал из добычи по двадцать четыре тысячи сестерциев, не считая двух тысяч, выплаченных еще в начале междоусобной войны. Он наделил их землей, но не сплошной полосой, чтобы не сгонять бывших владельцев. Народу он раздал по десять мер зерна и по столько же фунтов оливкового масла, деньгами же - по триста сестерциев, обещанных раньше, и еще по сотне за то, что пришлось ожидать. Дополнительно он устроил пир, а также раздавал мясо, а после испанского триумфа - еще два обеда.
Зрелища он устраивал самые разнообразные: и битвы гладиаторов, и театральные представления по всем кварталам города и на всех языках, и гонки в цирке, и соревнование атлетов, и морские битвы...
Потом он сосредоточился на упорядочении государственных дел. Он обновил сенат, к старым патрициям, прибавив новых. Выборы он разделил с народом: за исключением тех, кто хотел стать консулом, половину кандидатов избирали по желанию народа, половину - по назначению Цезаря.
Число дармовых хлебоедов сократилось с трехсот двадцати тысяч до сто пятьдесяти тысяч. Кроме того, восемьдесят тысяч граждан он расселил по заморским колониям.
Он ввел более суровые наказания преступников... Суд он вершил чрезвычайно тщательным образом и строго. Тех, кто был осужден за вымогательство, он даже выгонял из сенаторского сословия.
Он принимал почести сверх всякой меры: бессменное консульство, пожизненную диктатуру, заботу об обычаях, наименование отца отчизны, статую среди царских статуй, место на возвышенности в театре, - он даже позволил в свою честь указы, которые превосходят человеческий предел: золотое кресло в сенате и суде, священную колесницу и ноши во время цирковых процессий, храмы, жертвенники, статуи рядом с богами, почетное место жреца для чествования богов, название месяца в честь его имени; и все эти почести он получал и раздавал по собственной воле.
Но наибольшую, смертельную ненависть навлек он на себя вот каким поступком. Сенаторов, появившихся в полном составе, чтобы льстить ему невиданными привилегиями и почетом, он принял перед храмом Венеры-Прародительницы, сидя» (Светоний).
