тридцатилетняя война — военный конфликт за гегемонию в Священной Римской империи и Европе, продолжавшийся с 1618 по 1648 год и затронувший в той или иной степени практически все европейские страны. Война началась как религиозное столкновение между протестантами и католиками империи, но затем переросла в борьбу против доминирования Габсбургов в Европе. Конфликт стал последней крупной религиозной войной в Европе и породил вестфальскую систему международных отношений.
Война началась после Пражской дефенестрации 23 мая 1618 года, которая ознаменовала собой начало восстания чешских сословий, направленного против попытокрекатолизации со стороны принадлежавшего к дому Габсбургов чешского короля. Последовавшие боевые действия делятся на четыре крупных периода, называющихся по основным противникам императора: чешско-пфальцский, датский, шведский и франко-шведский. Две попытки прекращения конфликта —Любекский мир (1629) и Пражский мир (1635) — окончились безуспешно, поскольку не учитывали интересов всех прямо или косвенно заинтересованных сторон. Это удалось только всеевропейскому Вестфальскому мирному конгрессу (1641—1648). Вестфальский мир 24 октября 1648 года зафиксировал новый баланс сил между императором Священной Римской империи и имперскими сословиями и определил конституционные рамки, действовавшие в империи до её распада в 1806 году.Республика Соединённых провинций и Швейцарский союз стали независимыми государствами и вышли из состава империи.
Боевые действия Тридцатилетней войны происходили в Центральной Европе, в основном на территории современной Германии. Как сами боевые действия, так и вызванные ими голод и эпидемии опустошили целые регионы. В Южной Германии войну пережила лишь треть населения. Многим областям потребовалось больше века, чтобы восстановиться от последствий вызванного войной экономического и социального упадка.
Чуть больше 3% людей на Земле, — или 230 миллионов человек — работают не в своей родной стране. Большинство из них оказались за границей, потому что искали за рубежом лучшей жизни, которой на родине не просматривалось. Именно трудовые мигранты — это «типичные» инородцы в любой стране. В России, США и некоторых других странах таких людей много миллионов, но еще большее число людей только мечтает присоединиться к соплеменникам и переехать в первый мир. Должны ли жители первого мира пускать их к себе? Короткий ответ: «да».
Во-первых, это выгодно.
Все экономисты сходятся в том, что ограничения на движение труда и капитала вредят экономике, а снятие таких ограничений — двигает экономику вперед. Экономист Майкл Клеменс из «Центра глобального развития» (Вашингтон, США) провел мета-исследование имеющихся научных статей и выяснил, что, по разным оценкам, уничтожение всех барьеров к подвижности труда в мире привело бы к выигрышу в 0,5-1,5 мирового валового продукта. Чтобы уничтожить все барьеры придется, конечно, не только отменить визы, но и переселить половину населения третьего мира в первый мир – едва ли это реалистичная задача. Но даже «небольшая» миграция, 5% населения бедных стран, могла бы увеличить мировую экономику на процент-полтора, то есть, по меньшей мере, на $1 триллион. «Триллион долларов валяется на обочине» — так звучит подзаголовок в статье Клеменса.