Объяснение:
400 лет назад вольное казачество на Северном Кавказе начало оформляться организационно: складывается войско – военная, политическая и социальная форма объединения казаков. Первые упоминания о казачьем войске на Тереке встречаются в архивных источниках начала XVII века, в том числе в царской грамоте, посланной на Терек в 1615 году. И мы ныне тому нашему сыну боярскому Степану Караулову, который был от нас послан в Казыев улус с нашим жалованием, ходить к ним с Дона до нашего указу не велим, и как то к вам с гонцом грамота придет и вы б, терские атаманы и казаки и все великое войско, нам, Великому Государю, и всему нашему Русскому государству, и всем православным христианам делом послужили, собравшись, шли б в Казыев улус на мурз и на их улусы и, прося у Бога милости за нас и за все православное христианство, над ними зло делали и над их улусами промышляли, и которые на Русь с пленом к себе в улус пойдут, и вы б на них приходили и, прося у Бога милости, также над ними на перелазех и в иных местах промышляли, сколько вам милосердый в Троице славимый Бог наш подаст, и то б им, мусульманам, их неправда и христианское кровопролитие отомстите и православных христиан от злого их пленения и рабства освободите. Да будет вам мочно и вы б атаманы и казаки соединились с донскими атаманами и с казаками и с кабардинскими черкасами, а соединившись вместе с ними Казыев улус над мурзами и над их улусами промышляли всякими мерами, сколько вам всемогущий Бог подаст, а к донским атаманам и к казакам и к кабардинским черкасам о том от нас писано, а как вы атаманы и казаки тем и Великому Государю и всему нашему Русскому государству послужите, Казыев улус над мурзами и над татарами и над их улусами поиск учините и неправду их, православных христиан кровопролитие отомстите, и мы, Великий Государь вас нашим царским великим жалованием… Основы казачества на Ставрополье заложили хоперские, волжские, донские, черноморские казачьи полки, которые с 1770-х годов переводились на Азово-Моздокскую оборонительную линию и Кавказскую кордонную линию. При возводимых крепостях основывались казачьи станицы Хоперского и Волжского полков, а затем под их защитой гражданские поселения. Переселяемые казаки защищали вновь присоединенные к России земли после Русско-турецкой войны 1768-1774 годов.
К концу XVIII века все пространство от Кизляра до Моздока и от Моздока по Кубанской, Азово-Моздокской и Черноморской кордонным линиям в основном заселили казаки, являвшиеся пограничными войсками и в то же время первыми русскими поселенцами края.
С 1820-х годов начался процесс пополнения линейного казачества за счет передислокации казачьих формирований, а также привлечения в линейные казачьи войска гражданского населения. Расположенные ближе к линии села государственных крестьян преобразовывались в казачьи станицы, а крестьяне причислялись к казакам. За период с 1824 по 1834 год для усиления Кавказского линейного казачества в казачье сословие обращено 37 сел Кавказской губернии с населением в 37 тысяч человек мужского пола. Нужда в новых казачьих пополнениях была так велика, что правительство разрешило выходцам из внутренних губерний переселяться в станицы.
До 1832 года все казачьи полки на Кавказских укрепленных линиях подчинялись начальнику Кавказской линии, затем они объединились в Кавказское линейное казачье войско. Казаки являлись главной защитой границ Юга России.
В феврале 1845 года утверждено «Положение о Кавказском линейном казачьем войске», определявшее его военное и гражданское устройство. По Положению войско получало свое внутреннее управление, а по военной части всем войсковым единицам придана единообразная организация с равным распределением населения. Каждый полк составлял отдельный территориальный округ, а станицы в округе делились на сотни.
в 16 веке
В 1558 году русский царь Иван IV инициировал войну с Ливонской конфедерацией. Немногочисленные войска Ордена не могли вести успешную войну с Россией, были потеряны многие города и замки, в том числе Нарва и Дерпт. В этих условиях новый ландмейстер Готхард Кетлер пошёл на заключение вассального договора с Великим княжеством Литовским. Согласно Виленскому договору 1561 года земли Ливонского Ордена были секуляризованы, часть земель отходила в непосредственное владение Великого княжества Литовского, а на остальной формировалось вассальное по отношению к нему секулярное герцогство Курляндия и Семигалия, правителем которого и становился Кетлер. Таким образом Ливонский орден был ликвидирован, а его земли стали ареной борьбы и объектом экспансии со стороны Великого княжества Литовского (с 1569 года — Речи Посполитой), России, Швеции и Дании.
Суворов и Павел… Едва ли можно представить себе двух более непримиримых антагонистов во взгляде на военное дело в России конца XVIII в.! Здесь мы постараемся кратко рассмотреть взаимоотношения Павла Петровича и полководца и глубину возникшего между ними конфликта.
Первая встреча А. В. Суворова и Цесаревича произошла в марте 1765 г., когда командир Суздальского пехотного полка полковник Суворов был представлен Великому Князю во время очередного приезда в столицу из Новой Ладоги. Следующая встреча произошла летом того же года, во время маневров в Красном Селе 1. Но тогда Павел был еще ребенком. Наибольший интерес представляет развитие отношений Павла Петровича и Суворова в последующие годы, когда Александр Васильевич не раз бывал в Петербурге. Кстати, во время таких приездов он, бывая в Гатчине, видел и Гатчинские войска, но особого восторга они у него не вызвали 2.
«Отношения между Цесаревичем Павлом Петровичем и Суворовым были постоянно удовлетворительные, – писал А. Ф. Петрушевский. – Приезжая в Петербург и представляясь Императрице Екатерине, Суворов непременно являлся на поклон и к Цесаревичу и неизменно оказывал ему знаки почтительной преданности, как наследнику престола. Правда, он не удерживал своих странностей и причуд в присутствии Павла Петровича, особенно в последние годы, когда сделался чудаком по преимуществу, и это было неприятно Павлу, который не любил вообще никаких отклонений от общепринятой колеи обычаев, приличий и проч. Но он не имел причины видеть в дурачествах Суворова что-нибудь специальное, лично для него, Цесаревича, предназначенное, так как Суворов никогда не принимал участия в интригах большого двора против него, Цесаревича, и вообще держал себя вне сферы дворской деятельности.Цесаревич писал Суворову письма по разным случаям… получал от него почтительные поздравления, пожелания и проч. в подобном роде. Существовали причины и к холодности Павла: глубокая преданность Суворова Екатерине и сочувствие его многим нововведениям Потемкина. Павел Петрович ненавидел их сплошь, не признавал в них ничего хорошего и всех, кто был на их стороне, считал сообщниками Потемкина, своими противниками и людьми вредными для общего блага. Стало быть, к числу таких лиц Павел Петрович относил отчасти и Суворова, который расходился с ним еще и в том, что был творцом своеобразного военного искусства, по мнению Павла– дикого, беспорядочного, противоречащего единственно верным принципам великого прусского короля.
Таким образом, не имея против Суворова ничего прямо неприязненного, Государь, однако, не чувствовал к нему расположения. Почти то же самое, по рефлексии, происходило и в Суворове, помимо преданности верноподданного Государю. Но, живя почти всегда в провинции… Суворов не представлял себе Павла Петровича таким, каким его олицетворяли другие, стоявшие ближе к центру дел и закулисных тайн. Оттого первое время по вступлении Павла на престол Суворов находил в новом царствовании даже немало хорошего, и лишь по нескольких недель вся новизна получила настоящее освещение»3.