Орда идёт на Москву, но князь Дмитрий говорит, что её ведёт темник Мамай, и он не настоящий хан - а значит, не так страшно с ним воевать. Да и мы не одни, многие города прислали войско, даже из Твери пришли воины. Мы готовимся встретить их войско, воевода разместил в леске засадный полк - то-то будет удивление для татар! Когда они приблизились, из их числа выехал некий Челубей, а из нашего войска - монах Пересвет, они сошлись в поединке, и после него началась сама битва. Воевода был не дурак - в нужный миг засадный полк вышел из лесочка и такой удар нанес татарам! Ордынцы побежали быстрее собственного визга, преследовать их князь Дмитрий не велел, ну а после мы узнали, что на юге, куда Мамай побежал, его встретил законный ордынский хан Тохтамыш, и добил вконец. Так и не стало Мамая. А Тохтамыш потом на Москву пришёл, но это другая битва была.
В конце XIX в., когда Франция переживала всплеск национализма, капитан французской армии, эльзасский еврей Альфред Дрейфус был арестован по подозрению в измене. Вина его не была доказана, улики сфабрикованы, чтобы отвести подозрение от высокопоставленного офицера майора Генштаба графа Эстергази, Дрейфусу вынесли обвинительный приговор. Эстергази бежал за границу. По стране прокатилась волна еврейских погромов. На защиту Дрейфуса встала прогрессивная общественность, но Дрейфус был оправдан только в 1906 г. В результате «Дела Дрейфуса» столкнулись две Франции — прогрессивная и реакционная, шовинистическая.
Строго каноническая художественная композиция наглядно изображает, как широко использовалась в те времена религия для оправдания захватнических войн. На рельефе, покрывающем эту стэлу, представлен бог войны, который ведёт и как бы передаёт царю вереницу связанных пленников, символизирующих завоеванные нубийские города. Под головой и плечами каждого пленника овал содержит название захваченного города. Удачный поход Сенусерта I (около 1980—1935 гг. до н. э. ) в страну Куш (Нубия) описан также и в автобиографии бени-хасанского номарха Амени. Этот вельможа считал своей особой заслугой то, что он следовал за царём, «когда тот плыл вверх по течению, чтобы уничтожить своих врагов в четырёх иноземных странах» . Конкретизируя эту несколько общую фразу, Амени с гордостью говорит о том, что он через Нубию, поплыл вверх по течению» и «расширил границы» , причём «не было потерь в его войсках» . Очевидно, в эту эпоху египтяне покорили племена маджаев. Номарх Элефантины, вельможа Сиренпут, в своей надписи в Ассуане говорит о том, что ему сообщали о доставке из области маджаев продуктов в качестве дани князей иноземных стран.
Наиболее крупные завоевательные походы на юг совершил фараон Сенусерт III (1887—1849 гг. до н. э.) , который в течение своего царствования четыре раза ходил войной на Нубию. Его походы привели к окончательному покорению Нубии. Сенусерт III не только покорил Нубию вплоть до области 2-го порога, но и построил здесь ряд египетских крепостей, развалины которых сохранились до нашего времени в Семнэ, в Куммэ и в ряде других мест, давая яркое представление о развитии крепостного строительства в Египте в эту эпоху. Эти крепости должны были защитить южную границу Египетского государства и помешать нубийским племенам совершать походы в области, принадлежащие Египту. В торжественных надписях, найденных в южном пограничном районе, Сенусерт III объявил о своих победах и завоеваниях в Нубии, где он установил новую границу Египетского государства, значительно отодвинув её на юг. По приказу фараона отныне не имел права переходить эту границу ни один туземец, за исключением тех, которые шли торговать в особое, предназначенное для этого место. Очевидно, египетское правительство, ведя упорную борьбу с целью полного покорения Нубии, имело все основания опасаться восстаний среди недавно покорённых свободолюбивых племён Восточной Африки. Позднейшие египетские фараоны, продолжавшие политику завоевания Нубии, начатую Сенусертом III, сохранили воспоминание о его обширной завоевательной деятельности, считая его первым завоевателем Нубии и почитая его в египетских храмах Нубии в качестве бога — хранителя этой страны. Память о завоевательной деятельности Сенусерта III сохранилась вплоть до позднего времени, в частности в трудах греческих и римских писателей.