В истории раннефеодальных государств Европы Х — XII вв. являются периодом политической раздробленности. К этому времени феодальная знать уже превратилась в привилегированную группу, принадлежность к которой определялась рождением. Сложившаяся монопольная собственность феодалов на землю находила отражение в нормах права. “Нет земли без сеньора”. Крестьяне оказались в большинстве своем в личной и поземельной зависимости от феодалов. Получив монополию на землю, феодалы приобрели и значительную политическую власть: передачи части своей земли вассалам, право судопроизводства и чеканки денег, содержание собственной военной силы и т. д. В соответствии с новыми реалиями складывается теперь уже иная иерархия феодального общества, имеющая правовое закрепление: “Вассал моего вассала — не мой вассал”. Тем самым достигалась внутренняя сплоченность феодальной знати, ее привилегии защищались от посягательств со стороны центральной власти, которая к этому времени ослабевает. Например, во Франции до начала XII в. реальная власть короля не простиралась дальше домена, который по своим размерам уступал владениям многих крупных феодалов. Король, по отношению к своим непосредственным вассалам, располагал только формальным сюзеренитетом, а крупные сеньоры вели себя совершенно независимо. Так начинали складываться основы феодальной раздробленности.
Политическое развитие Речи Посполитой в середине XVII века позволяет говорить о состоянии польско-литовского государства как структуры подверженной неустойчивому состоянию, постоянно чреватому вступлению в ситуацию хаоса, либо в близкое к тому состояние. Такое положение изначально задано некоторыми структурными особенностями социума Речи Посполитой. Прежде всего, следует отметить крайний дисбаланс распределения прав и обязанностей внутри данного общества. Дисбаланс определяется как предельная концентрация социально-экономических прав в виде шляхетских вольностей – с одной стороны и обязанностей в виде тягот и повинностей хлопов – с другой стороны; территориальное разделение вольностей польско- литовско-русской шляхты и казачества; конфессиональное различие католической, протестантской и православной шляхты. Все это предопределило образ социума Польши, Литвы, Белоруссии и Украины, как общества поляризованного в социальном пространстве настолько, что оно могло расколоться на изолированные сегменты при изменении темпа социального движения, в любой момент развития.
Казачество, одновременно, стабилизировало внешний формат социально- политической системы, защищая от татар пограничье и, в то же время, дестабилизировало внутреннюю структуру системы, концентрируя и актуализируя недовольство православных – русских (малороссиян). Двойственная социальная функция казачества определяла симметрично- двойственное отношение к нему элиты Речи Посполитой. Против казачества сплачивалось шляхетство [3. XVIII, XXIII], но казачество регулярно разделяло шляхетство не только в вопросах религии, а и в вопросах войны-мира и собственности. Польские магнаты с начала XVII века, исходя из экономических соображений, всячески противодействовали военным предприятиям, к которым тяготели мелкопоместное панство и казачество. Но, если мелкая шляхта составляла основу частных армий магнатов, то казаки выступали в авангарде военно-политических предприятий против внешнего противника, зачастую против воли королевской власти [Там же, LXXIII]. Тогда как, вся шляхта – как православная, так и католическая, вместе организовывалась против внутреннего противника – казачества [4. XII, XIII; V.]. Военно-политическое противостояние аристократии и казачества влекло за собой культурно-цивилизационную и классово-экономическую диффузию двух сословий, претендующих на господствующие позиции на Украине. Православное шляхетство противостояло казачеству, но явно искало компромисса с казаками-православными. Равным образом, казацкая старшина, едва сформировавшись в качестве социальной группы, стала тяготеть к взаимодействию с панами-помещиками, видя общего врага в польском и украинском простонародье. Такую классовую линию, в дальнейшем, предсказуемо продолжил.
