В эти десятилетия значительно улучшилась участь рабов. Тому были причины и объективные: с прекращением завоеваний резко сократился приток пленников, и рабы теперь были людьми, родившимися и выросшими среди прочих жителей империи, в той же культурной среде (не то, что многие из прежних, которые ни бе, ни ме по латыни). Хозяевам запретили убивать рабов «из прихоти» — под страхом изгнания или смертной казни. Стало наказываться и неоправданно жестокое обращение: одна римская матрона, мучившая своих служанок, отправилась на пять лет в ссылку. Рабынь нельзя стало продавать в публичные дома, рабов — в школы гладиаторов: Гладиаторские бои тоже стали уже не прежними кровавыми зрелищами: Марк Аврелий распорядился, чтобы бойцам выдавали только тупое оружие (иначе Коммод еще подумал бы — выходить ли так часто на арену).
Владельцы крупных поместий все чаще отказы вались от того, чтобы содержать невольников всем скопом, — как «говорящую скотину», — В полуподвальных казармах (эргастулах), откуда их рано утром выгоняли на работу плетьми и палками с заостренными наконечниками. Теперь как в Италии, так и в провинциях предпочитали выделять рабам « пекулий» — надел земли и все необходимое для первоначального обзаведения. За это они отдавали значительную часть урожая и приплода. Раб мог обзавестись семьей, чего раньше не допускалось, и фактически превращался в крепостного.
Рабами становились не только чужеземцы, попавшие в плен. Некоторым общинникам не везло. Их поля могли вытоптать дикие животные, размыть ручьи. Скот мог погибнуть от болезней или хищников. Такая беда грозила семье голодной смертью, и ждать было неоткуда. Тогда общинники просили знатных и богатых соседей - вождей, старейшин, жрецов. Знатные люди охотно давали в долг зерно и скот. Но когда приходил срок возврата, должник был обязан отдать больше, чем брал. Это была приплата “за доброту”, за то, что должника выручили из беды.
Если должник не мог вернуть занятого, у него отбирали землю и скот в счет долгов. Такие семьи, лишившись всего, не знали, как прожить. Обнищавшие общинники снова брали у знатных в долг и обещали за это отработать на полях знати. Но и это не удавалось. За долги у них отнимали хижины, брали в рабство детей и порабощали самих. С такими рабами обращались немного лучше,чем с чужеземцами, и их судьба тоже была нелегкой.
Постепенно на рабов переложили самую тяжелую и грязную работу. Их нещадно угнетали. Но теперь хозяева были гораздо свободнее, у них было время для наблюдений за природой, для занятий искусством.
