Объяснение:
В "Правде Ярослава" закон еще допускал кровную месть за убийство человека, но мстить могли только близкие родственники (брат, отец, сын). А в "Правде Ярославичей" месть была вообще запрещена и заменена штрафом - вирой. Вира шла князю. Закон защищал администрацию, имущество и рабочее население княжеских вотчин. В законе уже были видны черты социального неравенства, он отражал начавшийся процесс сословного деления. Полагался штраф за укрывательство чужих слуг (челяди), свободный человек мог убить холопа. За убийство княжеского огнищанина (управителя) полагался штраф в 80 гривен, старосты - 12 гривен, а смерда или холопа - 5 гривен. "Русская Правда" регулировала отношения между людьми в обществе с законов, что приводило в порядок государственную и общественную жизнь.
Итальянское Возрождение или Итальянский Ренессанс (итал. Rinascimento [rinaʃʃiˈmento]) был началом общеевропейского Возрождения — периода великих перемен и достижений, который начался в Нидерландах, а затем в Италии в XIV веке и продолжалось вплоть до XVI века, ознаменовав переход от средневековой к современной Европе.
Слово «возрождение» (итал. la rinascita) впервые употребил в 1550 году итальянский художник и историограф Дж. Вазари в работе «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих». Он назвал «возрождением» деятельность итальянских художников начала XVI века после долгих лет упадка в период «средневековья и варварства».
Французский аналог термина (Ренессанс) использовали историки ХІХ века, первым Жюль Мишле, а затем Якоб Буркхардт. Эпоха Возрождения породила интерес в обществе к культуре классической античности. Время, предшествующее Возрождению гуманисты называли темными веками.
Увы! Натужная «мыследеятельность» по поводу критерия русскости и русской культуры в целом не оставила после себя почти ничего, кроме бессвязных лозунгов «Россия – это мы!» и «русский тот, кто сам себя так называет». В отношении последнего стоит напомнить, что уже перепись 2002 года выявила в России 288 тыс. чел., не владеющих русским языком и при этом считающих себя русскими.
Едва ли не главным результатом тех дискуссий стал анекдот про патриота и лампочку: «Если патриот может ввинтить лампочку в патрон так, чтоб та светила, и ему при этом не помешает ни ЦРУ, ни ФСБ, ни «Моссад», ни “мировая закулиса”, то это не истинный патриот».
А ведь пытаться действовать, не зная себя, так же нелепо, опасно и, в конечном счете, невозможно – как и пытаться действовать, не зная объекта своих действий.
Именно культура, определяющая принадлежность индивида к тому или иному обществу и цивилизации, является главным стратегическим фактором конкуренто последних. Не зная своей культуры, не видя ее отличий от остальных, мы в принципе не можем понимать свои недостатки и преимущества в глобальной конкуренции.
Уже относительно скоро крушение сгнившей клептократии в ходе системного кризиса на короткое время приоткроет России «окно возможностей», даст шанс на пусть и мучительное, но возрождение страны и становление российской цивилизации.
Если мы не сможем учесть свою собственную специфику, мобилизовать свой потенциал и сдержать, насколько возможно, свои пороки, то мы можем не просто упустить это «золотое время». Действуя «вслепую», по принципу «свои своих не познаша», мы можем вновь, как на рубеже 80-90-х годов, уничтожить свою страну и себя вместе с ней.
Тем более, что «запас прочности» и у производственного, и у человеческого капитала нашего общества уже не тот, не советский, - и потому завтрашние ошибки обойдутся намного дороже вчерашних.
Чтобы не искушать судьбу понапрасну и не рисковать тем, чем рисковать нельзя, чтобы ставить только достижимые цели и не упускать ничего из того, что в принципе возможно, надо «познать самое себя»: определить хотя бы основные черты русской культуры, программирующие наше поведение.