Часто повторяют бесстыдную пословицу: «Сколько рабов, столько врагов». Они нам не враги — мы сами делаем их врагами. Я не говорю о жестокости и бесчеловечности, — но мы и так обращаемся с ними не как с людьми, а как со скотами. Мы возлежим за столом, а из них один подтирает плевки, другой, согнувшись, собирает оброненные пьяными объедки, третий разрезает дорогую птицу и уверенными движениями умелых рук членит на доли то грудку, то гузку. Несчастен живущий только ради того, чтобы по правилам резать откормленную птицу, но тот, кто обучает этому ради собственного удовольствия, более жалок, чем обучающийся по необходимости.
Луций Анней Сенека
Можно сказать, маятник качнулся в обратную сторону в середине XVII века, когда запорожские казаки признали власть русского царя Алексея Михайловича. Началась война России с Речью Посполитой, и очень значительная часть Великого княжества Литовского, включая его столицу Вильну, на несколько лет оказалась под властью русского царя. Войны с Россией и Швецией середины XVII века и сопутствовавшая им эпидемия чумы принесли Великому княжеству Литовскому разорение и огромные людские потери, которые уже к концу следующего столетия во многом облегчили установление российского господства в Речи Посполитой.
На протяжении нескольких веков, которые с начала возвышения Великого княжества Литовского, с одной стороны, и Московского княжества, а впоследствии Русского государства, с другой стороны, они оставались достаточно близкими соседями, поддерживали разные контакты — и на уровне государств, династий, и на уровне общества. Но при всем при этом западное влияние в Великом княжестве Литовском: крещение Литвы по латинскому обряду, уния с Польшей, рецепция западных социальных порядков, — все это все более и более отдаляло две части Руси друг от друга. Конечно, этому и формирование белорусского и украинского народов на землях, подчиненных власти великих князей литовских и королей польских.