Қазақтың ұлттық өрнектері мен әшекейлерінің кең ауқымы бар. Оларды халық шеберлері өзіндік және шығармашылық жолмен жасайды. Қазақ үлгілерін жасау әдістемесі ежелгі жапон өнерінің есімін еске түсіреді, бірақ ол түрлі ақылды жолдармен жасалған материалды қаптап қана қоймай, оның кескіні де кесіледі. Сіз бұл «оригами» ашқан кезде өте қызықты үлгілер бар. Бірақ олардың кездейсоқ деп айтуға болмайды. Бұл үлгілерде қазақтар әлемді бейнелейді, көбінесе геометриялық тұрақты фигуралар түрінде ежелгі сиқырлы рәміздер бар, олар кейде жыныстарға немесе жүзге тиесілі екендігіне меңзейді. Тікелей сызықтар, шеңберлер, ромбалар, айнымалы үшбұрыштар жиі қолөнер бұйымдарында кездеседі.
Қазақ әшекейлері өте әдемі және олар айтқандай, зұлым дала рухын аулауға арналған қасиеттері бар. Алкогольдерге қатысты білмеймін, бірақ заманауи өнердегі ою-өрнектерді практикалық қолдану менің ойымша, толығымен ақталған және қажет. Тек модерация және дәм қажет.
Псалтирь – в своем роде «маленькая Библия». В Псалтири сконцентрированы наиболее важные темы, характеризующие библейское послание. Причем воспроизведены эти темы в наиболее жизненной, наиболее чувствительной форме – в молитве.
Одна из самых великих тем Библии, если не сказать самая великая – любовь Божья. Тема представлена на протяжении всей истории израильского народа. Весьма сильно она звучит в «царском завете». Но именно в Псалтири, книге, являющейся сборником молитв, многие из которых обращены к Царю-Мессии, тема любви Божьей становится постоянной, приобретает богословскую глубину.
Само слово хесед, которое мы переводим как «любовь», считается выражением божественного «предпочтения» в отношении Мессии из дома Давидова, одним из наиболее явных признаков царского характера Псалтири[1]. Мне доводилось писать об этом и раньше, не побоюсь повториться: «Любовь (по-еврейски хесед) – ключевое слово в книге Псалмов. В общей сложности этот термин встречается в еврейской Библии 245 раз, из них 127 раз – более половины – в Псалтири. Производное от него хасид, «друг» (LXX переводят также как «святой»), появляется в Библии 32 раза, из которых 25 раз – в Псалтири. Поэтому для желающего обрисовать богословие псалмов, достаточно лишь прояснить это основное понятие, поскольку именно оно лучше всякого другого выражает и резюмирует отношение “человек – Бог” в Псалтири»[2].
Однако на сей раз я не хочу ограничиваться гадательными формулировками, но постараюсь остановиться на каждом из наиболее значительных появлений термина хесед в Псалтири, строго в том порядке, в котором он появляется в книге, а не в том, который мог бы быть сконструирован за рабочим столом. Полагаю, что Псалтирь действительно имеет определенный порядок, который сегодня вновь стараются открыть экзегеты, и что этот порядок надо уважать. Имеется, как говорили отцы Церкви, consequentia между одним псалмом и другим, последовательное сцепление терминов и мотивов, которое обязывает и читателя к последовательности, к непрерывности чтения, становящегося некоей чередой (по-гречески аколуфиа). Через чтение сверху донизу всех давидовых псалмов в нас реализуется подлинный мессианский опыт, опыт следования за Мессией.