стих ниже...
Баян бiр бекiнедi ойға келіп, Зиратын жасатпакка көзбен көріп.
Бекініп, белін буып түрегеліп, Сейлесті әкесiне сәлемге еніп...
Бiр кумбез жасаткызсын мұнара кып, Тiлегiм бай әкеме болса колай. Дүниеден ер Козыке көріпті, Алты аршын боз бұйырып жатыр сулай.
Сарыбай Сагынбайға біліндірді, Баянжан тiлек кылган шынын бiлдi. • Баянжан өз еркiнше жасатсын, - деп, Сарыкен руксат етiп дiлiн бiлдi.
Аймактагы шебердің бәрін жиып, Тас тасып, ағаш кесіп бүліндірді. Тұс-тұстан тасын өртеп, кірпіш құйып,
Көп шығын Сарыбайға іліндірді.
Кырык кунде моланы болды жасап, Сойыс, акы көп пулды кетiптi асап. Сол заманда болмаган ондай кумбез, Мактау емес, расы, жаза салсан.
«Козы Көрпеш-Баян сұлу» деп ат жаздырды, Кейінгілер көрмекке хат жаздырды.
Қырқында ат шаптырып, нәзiр берді, Естіген ел жиылып түгел келді...
после смерти пушкина население петербурга, в особенности простой народ, не хотели верить, что рана поэта была смертельной. «они хотели расправиться даже с хирургами, которые лечили пушкина, доказывая, что тут заговор и измена, что один иностранец ранил пушкина, а другим иностранцам поручили его лечить» - вспоминал современник поэта доктор станислав моравский. можно ли было врачам того времени спасти александра сергеевича? этот вопрос и сегодня, через 170 лет после дуэли, вызывает живой интерес. после трагического поединка рану пушкина осматривал известный в то время доктор арендт, придворный врач. опытнейший хирург, за плечами которого было тридцать сражений, сразу определил безнадежность положения больного. поэт попросил честно сказать ему о его ранении. «каков бы ни был ваш ответ, - говорил он арендту, он испугать меня не может… я должен сделать некоторые нужные распоряжения». «если так, то я должен вам сказать, что рана ваша опасна и что к выздоровлению вашему я почти не имею надежды», - ответил доктор. арендт назначил больному покой, холод на живот и холодное питье. невольно напрашивается вопрос: и все? ! неужели больше ничем нельзя было гению? через 100 лет после смерти поэта, в 1937 году, академик бурденко сообщил академии наук, что меры, принятые врачами, были бесполезны, а в наши дни даже хирург средней руки вылечил бы его. значит, пушкина спасла бы только операция. но тогда об операциях на брюшной полости не могло быть и речи. сошлемся на знаменитого и авторитетнейшего хирурга прошлого века н.и.пирогова. в его книге «основы военно-полевой хирургии» не рекомендовалось раненному в живот вскрывать брюшную полость. что же мешало тогда успешно проводить операции на брюшной полости? во-первых, отсутствовали эффективные средства борьбы с болью. только через десять лет после гибели пушкина появился наркоз, а необходимая для брюшных операций асептика – лишь через полвека. уже в наши дни, изучая болезни александра сергеевича и методы его лечения, доктор медицинских наук б.м.шубин пришел к такому выводу: «успешно выполнить операцию и удалить у пушкина засевшую в крестовой части пулю можно было лишь через шесть десятилетий, когда появились первые рентгеновские аппараты и была разработана методика безопасного переливания крови». поэтому врачей, лечивших пушкина, в бездействии или неправильном лечении нельзя. они сделали все, что позволяла медицина того времени. рана приносила пушкину невыносимые страдания. видя, как тяжело ему, доктор даль посоветовал стонать: «не стыдись боли своей стони, тебе будет легче». «нет, - ответил пушкин, - жена услышит, и смешно же чтоб этот вздор меня пересилил». доктор арендт, видя с каким мужеством переносит раненый боли, заметил: «я был в тридцати сражениях, и видел много умирающих, но мало видел подобного…» 29 января 1837 года не стало гениального поэта александра сергеевича пушкина.